Карлос Кастанеда, книги 1-2 (перевод Б.Останина и А.Пахомова)

– Те, что связаны с дымком, – нет. Позже, когда ты научишься путешествовать и проникать внутрь предметов, мы еще поговорим об этом.

– Неужели можно «проникать» в предметы?

– А неужели ты забыл? Ты вошел в стену, прошел сквозь нее...

– По-моему, я просто сошел с ума.

– С ума ты не сходил.

– Дон Хуан, когда ты курил впервые, у тебя было то же самое?

– Нет, все было иначе. У нас с тобой разные характеры.

– А что было с тобой?

Дон Хуан не ответил. Я повторил вопрос, сформулировав его по-другому, но старик сказал, что ничего не помнит и что с таким же успехом можно расспрашивать бывалого рыбака, что он чувствовал, когда впервые поймал рыбу. Дон Хуан сказал, что дымок – гуахо, не знающий себе равных, а я напомнил ему, что когда-то он говорил об уникальности Мескалито. Дон Хуан настаивал: каждый из них уникален по-своему.

– Мескалито – наставник. Он разговаривает с тобой и направляет твои поступки, – сказал дон Хуан. – Мескалито учит правильной жизни. Его можно увидеть, ибо он находится вне тебя... Дымок же – гуахо, помощник. Он преображает человека, изменяет его и дает ему силу, не выдавая своего присутствия. С дымком нельзя говорить. Ты понимаешь, что он существует, поскольку это он избавляет тебя от тела и делает легким, как воздух, но ты его не видишь. И все-таки он здесь, он наделяет тебя силой, которая помогает избавиться от тела и совершить массу других невероятных дел.

– Дон Хуан, я ведь и в самом деле чувствовал, что тело у меня исчезло!

– Конечно.

– Ты хочешь сказать, что у меня его на самом деле не было?

– А что ты сам об этом думаешь?

– Не знаю. Могу только утверждать, что так я чувствовал.

– Раз ты так чувствовал, значит, так оно и было.

– А как видел меня ты, дон Хуан?

– Как видел тебя я – совершенно не важно. Это вроде того, как тебе не удалось схватить столб. Ты почувствовал, что его нет, и начал ходить вокруг, чтобы убедиться, что он здесь. Но когда ты прыгнул на него, то вновь почувствовал, что на самом деле его нет.

– Ты видел меня таким, как сейчас?

– Нет, таким, как сейчас, ты не был.

– Ну хорошо, допустим. Но тело-то у меня было, пусть даже я его и не чувствовал?

– Проклятие! Не было у тебя тела, которое есть сейчас!

– Куда же в таком случае оно делось?

– Я думал, ты это понял. Твое тело забрал дымок!

– Ну а делось-то оно куда?

– Черт побери, да откуда мне это знать?

Все мои попытки получить от дона Хуана «рациональное» объяснение были бесполезны. Я сказал, что не хотел бы с ним спорить и задавать глупые вопросы, но если я признаю исчезновение своего тела, то следом за ним потеряю и разум. Дон Хуан возразил, что я, как обычно, преувеличиваю и что с дымком я ничего не потерял и не потеряю.

28 января 1964 года, вторник

Я спросил дона Хуана, можно ли давать дымок всякому, кто его захочет. Он с возмущением ответил, что давать дымок кому попало, без руководителя, равносильно убийству. Я попросил объяснить, что это значит. Дон Хуан сказал, что я нахожусь здесь живой и невредимый только потому, что он вернул меня назад. Он возвратил мне тело; без него, дона Хуана, я никогда бы не проснулся.

– Как ты возвратил мне тело?

– Об этом ты узнаешь позже, но не забудь, что тебе придется научиться делать это самому. Пока я рядом с тобой, тебе надо узнать как можно больше, а ты напрасно теряешь время, расспрашивая о всякой ерунде. Впрочем, не исключено, что тебе и не дано узнать о дымке все.

– Что же тогда делать?

– Позволить дымку обучить тебя тому, чему ты можешь научиться.

– Разве дымок учит?

– Конечно!

– Так же, как Мескалито?

– Нет, по-другому.

– А чему он учит?

– Он учит умело обращаться с его силой.

– Я боюсь твоего гуахо, дон Хуан. Я уж было решил, что сошел с ума.

Почему-то эта мучительная мысль не покидала меня. Я рассматривал происшедшее с точки зрения человека, уже имевшего галлюциногенный опыт, но в голову мне снова и снова приходило одно и то же: дымок лишает человека разума.

Дон Хуан рассеял мои опасения, сказав, что я только-только почувствовал невероятную силу дымка. А чтобы управлять этой силой, добавил он, необходимо быть стойким. Это относится не только к подготовительному периоду, но и к моему отношению к миру после встречи с дымком. Он сказал, что дымок силен, и если человек не противопоставит ему свою стойкость, его жизнь разлетится вдребезги.

Я спросил, одинаковое ли воздействие оказывает дымок на разных людей. Дон Хуан ответил, что дымок преображает не всякого.

– Почему он преобразил меня?

– Глупый вопрос! Ты послушно выполнял все мои требования; ничего удивительного, что дымок тебя изменил.

Я снова спросил дона Хуана о том, как я выглядел. Вызванный к жизни его словами образ бестелесного существа казался мне невыносимым. Дон Хуан сказал, что, честно говоря, боялся смотреть на меня. Он думает, что ощущал, вероятно, то же самое, что и его благодетель, когда дон Хуан курил в первый раз.

– Почему ты боялся смотреть? Разве я был такой страшный? – спросил я.

– Я никогда не видел курящего человека.

– Дон Хуан, неужели ты не видел, как курил твой благодетель?

– Нет.

– И даже самого себя?

– Как это?