Карлос Кастанеда, книги 1-3

Пантомима дона Хенаро была потрясающей. Дон Хуан смеялся, пока не начал задыхаться. Я хотел присоединиться к их веселью, но не мог расслабиться. Я чувствовал угрозу. Мною овладела небывалая тревога. Я почувствовал, что загораюсь изнутри, и начал пинать камни на земле. В конце концов я стал расшвыривать их с необъяснимой и бесцельной яростью. Казалось, ярость находилась вне меня, а затем внезапно меня обволокла. Затем раздражение покинуло меня так же неожиданно, как и нашло. Я глубоко вздохнул и почувствовал себя лучше.

Я не смел взглянуть на дона Хуана. Моя вспышка злости озадачила меня, но в то же время мне хотелось смеяться. Дон Хуан подошел ко мне сбоку и потрепал по спине. Дон Хенаро положил мне руку на плечо.

— Правильно, — сказал дон Хенаро. — Потакай себе. Ударь себя по носу, чтобы потекла кровь. Потом можно взять камень и выбить себе зубы. Это очень помогает! А если и это не поможет, ты можешь расплющить свои яйца тем же самым камнем вот на этом валуне.

Дон Хуан засмеялся. Я сказал, что мне стыдно за то, как я себя вел, и я не знаю, что на меня нашло. Дон Хуан сказал, что он уверен — я точно знаю, что происходит, и только притворяюсь, будто не знаю, а рассердило меня мое собственное притворство.

Дон Хенаро действовал на меня необыкновенно успокаивающе; он все время похлопывал меня по спине.

— Это бывает со всеми нами, — сказал дон Хуан.

— Что ты имеешь в виду? — спросил дон Хенаро, имитируя мой голос и мою привычку задавать вопросы дону Хуану.

Дон Хуан начал говорить какие-то абсурдные вещи типа «когда мир вверх ногами, мы вниз ногами, а когда мир вниз ногами, мы вверх ногами. Теперь, когда и мир, и мы вниз ногами, мы думаем, что мы вверх ногами…» Он продолжал и продолжал говорить чушь, в то время как дон Хенаро изображал, как я делаю заметки. Он писал в невидимом блокноте, раздувая ноздри в такт движению руки и держа глаза широко открытыми, прикованными к дону Хуану. Дон Хенаро показывал, как я пытаюсь писать, не глядя в блокнот, чтобы не нарушать естественного хода разговора. Его пантомима была по-настоящему смешной.

Внезапно я почувствовал себя легко и счастливо. Их смех успокаивал. На какой-то момент я отступился от себя и расхохотался. Но затем мой рассудок опять погрузился в тревогу, смущение и раздражение. Я подумал, что, чем бы ни было то, что здесь происходит, это невозможно. Действительно, это было невообразимо с точки зрения того логического порядка, по которому я привык судить об окружающем мире. И, однако же, органами чувств я ощущал, что моей машины тут нет. Мне пришла в голову мысль, как это всегда бывало, когда дон Хуан ставил меня перед необъяснимым явлением, что надо мной подшутили обычным способом. Под стрессом мой ум невольно и настойчиво повторял одну и ту же конструкцию. Я стал считать, сколько помощников нужно дону Хуану и дону Хенаро, чтобы поднять мою машину и перенести ее с того места, где я ее оставил. Я был абсолютно уверен, что запер дверцы. Ручной тормоз был затянут, и машина была на скорости. Рулевое колесо было тоже заперто. Для того чтобы передвинуть ее, нужно было бы поднять ее руками. Эта задача требовала такого количества людей, которого, как я был уверен, ни один из них не смог бы собрать вместе. Другой возможностью было, что кто-то, договорившись с ними, отмычкой открыл мою машину, подсоединил к зажиганию провода и угнал ее. Чтобы сделать это, требовались знания, которыми они не обладали. Единственным другим объяснением было то, что они гипнотизируют меня. Их движения были столь непривычны для меня и так подозрительны, что я погрузился в рациональные размышления. Я думал, что если они гипнотизируют меня, то я нахожусь в состоянии измененного сознания. В своих опытах с доном Хуаном я понял, что в таких состояниях невозможно все время мысленно следить за ходом времени. Во всех состояниях необычной реальности, которые я испытал, в воспринимаемом ходе времени никогда не было четкого порядка. И я заключил, что, если буду настороже, придет момент, когда я замечу смещение временной последовательности. Например, я буду смотреть на гору, а в следующий осознаваемый момент окажется, что я смотрю на долину в другой стороне и не помню, когда повернулся. Я считал, что если что-нибудь подобное случится, то я смогу объяснить происходящее как гипноз. Я решил, что единственное, что я могу сделать, это как можно тщательнее следить за всеми деталями.

— Где моя машина? — спросил я, обращаясь к ним обоим.

— Где машина, Хенаро? — спросил дон Хуан с необычайно серьезным видом.

Дон Хенаро начал переворачивать маленькие камешки и заглядывать под них. Он лихорадочно обыскал весь участок, где я оставил машину, перевернув все камни. Временами он притворялся сердитым и забрасывал камень в кусты.

Дон Хуан, казалось, безгранично наслаждался этой сценой. Он смеялся, почти забыв о моем присутствии.