Карлос Кастанеда. Расколотое знание

С другой стороны, человек Знания может вообще не совершать никаких поступков. Тогда он ведёт себя так, словно эта отстранённость имеет для него значение. Так тоже можно, потому что и это будет контролируемая глупость.

Ты думаешь о своих действиях, поэтому тебе необходимо верить, что действия эти важны настолько, насколько ты их таковыми считаешь. Но в действительности из всего, что человек делает, нет ничего, что имело бы значение. Ничего! Но как тогда я могу жить? Ведь ты об этом спрашивал? Проще было бы умереть; ты так говоришь и считаешь, потому что думаешь о жизни. Как, например, думаешь сейчас, на что похоже видение. Ты требуешь от меня описания. Такого, которое позволило бы тебе об этом думать, как ты думаешь обо всём остальном. Но в случае видения думать вообще невозможно. Поэтому мне никогда не удастся объяснить тебе, что это такое. Теперь по поводу моей контролируемой глупости. Ты хочешь услышать о причинах, которые побуждают меня действовать именно так, но я могу сказать лишь одно – контролируемая глупость очень похожа на видение. Ни о том, ни о другом думать невозможно» (К-2).

Отражение

Сколько мудрых, высоких, красивых слов придумало человечество за время существования у него «осмысленной речи». А Действие так до сих пор и ходит в пасынках. Не назовёте же вы взаимоистребление людей действием с большой буквы.

Необходимо «изживать глупость», кто будет с этим спорить! Опять же – какая от этого выгода? Да и как жить по методу какой-то «контролируемой глупости»? Глупцов и дураков у нас всегда хватало, и что – они живут счастливо?

Но есть и нечто другое. Например, все знают, что такое «отшельничество». А вот в восточной культуре есть ещё такое понятие, как «большое отшельничество» – это означает, что ты живёшь как обычный монах-отшельник, но в миру. То есть «он действует, потеет и отдувается» и в то же время он соблюдает все приёмы, действия и методики отшельничества, практикуемые праведниками, удалившимися от людей.

Образ 19. Контролируемая глупость

«При отсутствии чувства собственной важности единственный способ, каким воин может взаимодействовать с социальной средой, – это контролируемая глупость» (К-6).

Отражение

«Покажите мне меня, любимого, во всей моей красе!» – вот о чём чаще всего просит читатель. Книга – волшебное зеркало, в котором он отчаянно ищет авторитетное подтверждение того, что его мысли – гениальны, его понимание жизни – единственно верное, его опыт – всеобъемлющ, и вообще он – самый, самый, самый… (эпитеты по вкусу). Интеллектуал, теребящий «Маятник Фуко», и среднестатистический лох, уткнувшийся в очередной том эпопеи о Бешеном, были бы потрясены, узнав, насколько они похожи. Оба сосредоточенно пялятся в волшебное зеркало, пытаясь отыскать там собственное восхитительное отражение. Получив вожделенное доказательство своей исключительности (или притянув его за уши), читатель со свежими силами принимается за поиск новых доказательств – с очередной книгой в руках.

Иногда автор подсовывает читателю совсем другое зеркало, поскольку тот настойчиво просит: «Пожалуйста, покажите мне, какой я плохой и как плохо я живу, и как ещё хуже живут все остальные, бедные мы, бедные!» Ничего удивительного: во-первых, в топку чувства собственной важности какое полено ни кинь, всё равно будет гореть: хорошая порция пороков или страданий делает нас ещё более исключительными и незаурядными (по крайней мере, в собственных глазах); а во-вторых, большинство людей почему-то уверены, что признаться себе в своих слабостях – уже значит измениться». (Макс Фрай. Фокусы вместо разоблачений // Пушкин, 1997, № 3.)

Возможно, что первым об этом сказал самый революционный поэт: «Ну, конечно, искусство должно отображать жизнь, красивую жизнь, красивых живых людей. Покажите нам красивых живчиков на красивых ландшафтах и вообще буржуазное разложение». (Маяковский В. В.)

«Я спросил у дона Хуана, означает ли контролируемая глупость то, что человек знания никого не может любить.

Дон Хуан перестал есть и расхохотался.

– Ты слишком озабочен тем, чтобы любить людей, и тем, чтобы тебя любили. Человек Знания любит, и всё. Он любит всех, кто ему нравится, и всё, что ему по душе, но он использует свою контролируемую глупость, чтобы не заботиться об этом. Что полностью противоположно тому, чем сейчас занимаешься ты. Любить людей или быть любимым ими – это ещё далеко не всё, что доступно человеку». Наверно, нужно побольше покопаться в суфийских мудростях, там наверняка есть много схожих мыслей, например, там есть Играющий роль глупца (суфии называют это «путём упрёка»).

Образ 20. Личная история

«– У меня нет личной истории, – сказал дон Хуан. – В один прекрасный день я обнаружил, что в ней нет никакой нужды, и разом избавился от неё. Так же, как от привычки выпивать.

Всю личную историю следует стереть для того, чтобы освободиться от ограничений, которые накладывают на нас своими мыслями другие люди» (К-3).