Карлос Кастанеда. Жизнь и смерть Воина

Паблито выглядел подавленным. Он встал со своего стула и прошелся по комнате. Затем он снова сел, качая головой в жесте отчаяния.

– Ты действительно видел, как мы бросились с края? – спросил я Нестора.

– Я – Свидетель, – сказал Нестор. – Быть свидетелем – мой путь знания. Рассказывать вам безупречно то, чему я был свидетелем – мое задание.

– И что же ты на самом деле видел? – спросил я.

– Я видел, как вы оба, держась за руки, подбежали к краю, – сказал Нестор, – а затем я видел вас обоих, как воздушных змеев в небе. Паблито двигался дальше по прямой линии, а затем упал вниз. Ты немного поднялся, а затем продвинулся на небольшое расстояние от края, затем упал.

– Но мы действительно прыгнули вместе с нашим телом?

– Ну да. Я не думаю, чтобы это можно было бы сделать другим способом, – сказал он и засмеялся».

После

Теперь, когда его ученичество закончилось, уже культовый, уже более чем обеспеченный Карлос принимает решение. Маргарет Кастанеда приводит его слова: «Я собираюсь заняться практикой, – сказал мне Карлос однажды ночью в октябре 1973 года. – Я должен был уйти, чтобы понять, о чем они говорили. Я должен был написать обо всех этих чрезвычайно важных вещах. Сейчас у меня ничего нет. У меня есть штаны и трусы, и это все, что у меня есть в этом мире».

Однако Маргарет утверждает, что Карлос лукавит: «Довольно странно было слышать это от самого популярного мистика 70-х годов, на банковском счету которого лежали миллионы долларов, три книги были опубликованы, а четвертая полностью готова к печати».

Несмотря на все это, с первой половины 1970-х по конец 1980-х Карлос Кастанеда практически полностью отрезал себя от общества, сложив заботы о социальном контакте на посредников. Интервью журналу «Time» в 1973 только усугубляет ситуацию. В том же году он официально разводится с Маргарет, которая потом напишет: «В 1960 году развода хотела я, но он не позволил мне этого сделать. Он всегда меня убеждал, говоря, что наши отношения вполне приемлемы в существующем виде. Именно Карлос всегда хотел сохранить status quo, поэтому было странно, когда вдруг осенью 1973 года он захотел получить разводные документы. Пришло время разорвать все оковы, выражаясь языком пространных метафор Кастанеды».

А также не без скандала, из-за постоянной критики научного сообщества, получает докторскую степень по философии.

В период с 1975 по 1977 Кастанеда «радует» публику тремя интервью, в журналах «Veja», «Psychology today» и «El», в которых рассказывает исключительно про учение и дона Хуана. Безусловно, редчайшее общение с прессой, общая таинственность и загадочность в тот период лишь подогревали интерес к персоне Кастанеды. Маргарет упоминает случай после обеда в ресторане в 1975 году. К тому моменту они были разведены, но отношения поддерживали: «Когда все поели и разговаривали за десертом и кофе, Карлос вышел из-за стола и пошел платить. Он протянул кассирше свою кредитку, и та, занимаясь подсчетами, вдруг застыла, вытаращив глаза. Тот самый Карлос Кастанеда? Писатель? Тот, кто написал все эти мистические книги об индейцах? Карлос кивнул.

Если бы она знала! Она начала многословно извиняться за стол, расположенный слишком близко от кухни, откуда слышался звон посуды. Она сокрушалась о том, что ресторан так полон и что такого человека, как он, задвинули куда-то в самую даль, как самого обычного посетителя. Если бы она только знала!

Он заверил ее, что все было очень хорошо и он просто хочет расплатиться. Мы были уже почти у самого лифта, как вдруг его окружили полдюжины белокурых официанток, приятных девушек, прося у него автограф – хихикая и глазея на него с каким-то мистическим трепетом. Здесь был человек, который так выразительно писал о том, как достичь той утонченной вершины, о том, как сделать последний шаг в простонародный мир брухо. Он был всего лишь на расстоянии вытянутой руки, настоящая легендарная тайна, запросто стоя у лифта в «Грегориз» в изящном темно-сером костюме «Ботани Клаб». И он был так очарователен, стараясь держаться в тени, пока они судорожно искали блокноты, салфетки, клочки бумаги – что угодно, лишь бы уместился автограф. Это, по-видимому, не смущало его. Он просто стоял, бросая взгляды в разные стороны, и писал свое имя».