Карма

— Пойдем. Наверняка все еще спят в такое время, — заметил Серж, подхватывая меня под локоть и покровительственно ведя в ту сторону, где должна была по логике вещей находиться моя дача.

— Не все, — грустно сказала я, вырываясь и вспоминая свою маму. Она всю ночь снова не спала, беспокоясь за свою блудную дочь, которая в свою очередь понятия не имеет, где находилась последние несколько часов и что делала. По пути мы с Сержем успели лучше узнать друг друга. Он оказался и вправду занятным парнем. Множество интересов у нас сошлись, особенно это ярко проявилось в научных разрозненных отраслях. Под конец пути я внезапно осознала, что меня одолевает усталость, и я уже теряю нить разговора, засыпая на ходу. Узнав знакомые места, я еле сдержала вопль радости. Наконец-то я снова дома, и больше ничего плохого не случится! Ну, в ближайшие сутки, по крайней мере… Серж собрался уже уходить, настороженно осматриваясь по сторонам, но я вцепилась в его руку и удержала. Мне ужасно нужна была консультация с вампиром насчет вампиризма. Да, вот такой вот каламбур, но яснее не скажешь.

— Подожди… — Я умоляюще посмотрела на Сержа и заставила себя сказать то, о чем меньше всего хотела говорить даже с вампирами. — Я… Я совершенно ничего не знаю о… себе, — запнувшись, сказал я. — И не знаю, как адаптироваться. Ты… ты мне не поможешь? — Голос немного дрогнул.

— Нет проблем, подруга, — подмигнул Серж. — Сегодня ночью сойдет? — Я кивнула. Если уж становиться вампиром, то сразу и кардинально. Да и ночью нет назойливого солнца… — Тогда встретимся в час, на этом же самом месте. Ночи, разумеется, — хохотнул вампир, скрываясь в лесу. Я криво улыбнулась и поплелась в сторону дома сдаваться маме, ибо свет электрических ламп предательски сочился из приоткрытых штор на улицу…

Глава V: Из огня да в полымя

Aequam memento rebus in arduis servare mentem [2]

Оксана

С видом невинной овечки я оказалась дома. Когда я пыталась вспомнить, где меня носило, голова начинала дико раскалываться. Я будто бы натыкалась на невидимый барьер, который установили мне в памяти. Незнание о том, где ты был и что совершал, не делало жизнь радостной и веселой. От этого наоборот становилось не по себе. Я потянула носом воздух и опустила взгляд на свою кофту. Лучше бы я этого не делала. На плече она вся покрылась кровью, даже красный цвет не смог этого скрыть. Но помимо моей собственной крови примешивался сладкий запах чужой. Я осторожно его вдыхала, пытаясь разобраться, кому же он может принадлежать. Тут же память нарисовала сцену с Эйвери, и я поникла головой, ощущая, как ужас ледяной глыбой обрушился на меня. Осознание того, что я пила чью-то кровь (а возможно, и вообще убила человека) приковало меня к месту. Я даже не хотела идти в дом. От хорошего настроения не осталось и следа. Мне захотелось распасться на миллиард атомов и отправиться в свободный полет. Как я об этом скажу маме?! Привет, сестренка-деградация!

— Убить меня мало, — прошептала я, закрывая лицо руками. В который раз я подумала, что всего бы этого не случилось, если бы Артем меня не превратил в вампира. Ненависть и к нему, и к самой себе вспыхнули с новой силой. Легко сказать, смирись с этим! Труднее с этим справиться на самом деле. Найдя в себе силы, я тихо приоткрыла дверь и скользнула в комнату. Так и есть: мама сидела в гостиной в кресле и читала книгу. Заметив меня, она не на шутку перепугалась.

— Оксан! Что с тобой случилось?! И где ты была? — Строгость и беспокойство боролись в ней одновременно, но первое пока проигрышно уступало второму.

— Я… Я хорошо помню только день и момент, когда разминулась с Эйвери и Лизой, — ответила я стиснув зубы.

— Да, они заходили, сказали, что ты куда-то убежала, после того, как… — Мама запнулась и присела со мной рядом на диван. Я забилась в самый его угол и подогнула под себя ноги с крайне мрачным видом.

— Как пила кровь Эйвери, — глухо закончила я, пытаясь скрыться хотя бы волосами от этого ужаса. Только вот от мамы и от самой себя не скроешься. Меня грызла совесть. Да и я сама себя немало грызла, устраивая себе всякие моральные нотации на тему правильности и неправильности вампиризма. Мама убрала волосы мне за уши и твердо посмотрела в глаза. Взгляд ее был полон покровительства, тепла и ласки. Моя мама… Я улыбнулась ей и обняла, встав на диване на колени. Так хотелось быть кем-то понятой… Я просто в этом физически нуждалась. Ощутив слезы в своих глазах, я поспешила незаметно их стереть и взять себя в руки. — Я не хочу быть кровожадной тварью, — тихо произнесла я маме на ухо, которое сверкнуло двумя сережками — небольшим гвоздиком и длинной серебряной дорожкой с шариками.