Карма для очаровательных эгоистов

А Ванька… женится он на мне, никуда не денется. Пальцы непроизвольно потянулись к шее, нащупали золотой кулон в виде четырехлистника – его подарок. Ванина беда в том, что он старше меня на пять лет, и поэтому привык считать меня маленькой девочкой. Понятное дело, он свой бизнес поднять старается, на ноги встать, чтобы семью обеспечивать, весь такой серьезный, но иногда он со своей опекой прямо-таки через чур… Ну никак он не может понять, что не смогу я жить с этим, жить, любить его, радоваться, детей заводить, если буду знать, что Л.Калинный все так же беззаботно ходит по земле. Видит Бог, он этого не заслуживает! Такие гады, как он не имеют права жить!

Я сжала кулон, поцеловала его и бережно спрятала под футболку. Я люблю тебя, мой милый, люблю, ты же знаешь! И то, что я сбежала, воспользовавшись тем, что тебе пришлось уехать на несколько дней – это же не со зла. Ты же все понимаешь, Ваня, солнце мое! Ты же все понимаешь! Ты же знаешь, что я безбашенная, ты за это меня и любишь!

И когда я вернусь, ты меня простишь за этот побег, я знаю! Мне так не хотелось так поступать с тобой – сбегать тайно, наврав тебе, что с места не сдвинусь… Но ты бы меня не отпустил, а не поехать я не могла. И это ты тоже знаешь, любимый мой.

Я перевернулась на бок, уставилась в стенку. Родители в шоке, наверное. Я вспомнила, какую записку им оставила:

«Мои любимые мама и папа!

Простите, но мне пришлось срочно уехать на несколько дней! Обещаю, что со мной все будет в порядке, и я скоро вернусь! Пожалуйста, не волнуйтесь за меня, все-таки я уже совершеннолетняя!

Люблю вас, целую!

Дочка Настя»

Конечно, они все равно будут волноваться, особенно мама. Конечно, они будут пытаться звонить мне, поэтому я вынула свою домашнюю симку и поставила новую. Конечно, они позвонят Ваньке, и он в ужас придет от того, что я все-таки сбежала. Но… Я вернусь, обещаю! Сделаю то, что должна – и сразу вернусь.

– Вот и везу его к святому источнику. Все надеюсь, может, хоть там ему помогут, – доносилось бормотание с нижней полки. Там близко, голова к голове, сидели две тетушки и беседовали. Одна другой рассказывала, что везет куда-то там внука лечить от какой-то болезни. От какой – я так и не поняла. Внук – мальчик лет десяти, с виду вполне здоровый, только тихий, гонял какую-то игрушку на планшете, свернувшись на полке напротив меня.

Я порадовалась, что мне повезло с соседями. Тетки эти сразу общий язык нашли. Одной из них я еще в самом начале уступила свою нижнюю полку, и вот теперь, вполне довольные, они болтали вполголоса, обсуждая все на свете – от проблем со здоровьем, до экономики и политики. Обе чувствовали себя экспертами как в медицине, так и в управлении страной, а главное – не лезли ко мне с разговорами. И вообще, не обращали на меня никакого внимания. Я была этому рада, не до разговоров мне сейчас было. Мне нужно было морально подготовиться к встрече с человеком, который был повинен в смерти моей подруги.

Я достала из-под подушки телефон, запустила «галерею». Господи, сколько же у нас с ней снимков! И везде мы вместе, рядом! Мне было с ней так хорошо! Вика всегда понимала меня без слов, впрочем, как и я ее. Если бы не эта ее навязчивая идея… если бы она не уехала тогда в большой город… Если бы не познакомилась с Леонидом.. если бы, если бы, если бы!

Я почувствовала, как на глазах снова закипают слезы. Достала платок, высморкалась тихонько, чтобы не привлекать внимания наседок, мирно кудахтающих внизу. Они как раз решили пить чай и теперь шумно и навязчиво делились друг с дружкой своими припасами, всячески пытаясь привлечь к этому развлечению и мальчишку. Он на все их предложения: «Бутербродик с буженинкой будешь?», «А может, ты печеньица хочешь?» лишь молча качал головой, не отрывая глаз от монитора.

– И вот всегда так! – вздохнула одна из женщин, скидывая с плеч тонкую вязаную шаль. – Прямо целая проблема его уговорить ну хоть что-то съесть, ничего не хочет!

Она снова горестно вздохнула, и вторая тут же принялась ее утешать и ободрять. Я мельком подумала, что излечить его недуг несложно – отобрать планшетник и выставить на двор, футбол с пацанами гонять. Через пару месяцев, глядишь, и не вспомнил бы, что вообще чем-то болел! И мне тут же стало стыдно – на самом деле, я же не знаю, что там у него, может он и сам рад бы с мячиком побегать или на велике погонять, да не может…