Карма и Радикальное Прощение: Пробуждение к знанию о том, кто ты есть

– Вот так-то оно получше будет, – проговорил он. – Ну а теперь можно и Верне нанести визит.

– Как там Джеймс? Тоже приютил в себе целую компанию?

– Ясное дело, – ответил Джо. – Не компания – натуральная стая. Прием мне устроили далекий от теплого, за исключением разве одной дамочки. Она-то как раз была рада моему появлению, и я даже почувствовал, как что-то зашевелилось у меня в штанах. Почти как в старые добрые времена. Но теперь – совсем другое дело. Виагра минус физическая возможность применить ее на практике – и имеешь мою личную версию ада. Так что я даже и не пытался что-то там… А как у тебя все прошло?

– Какой-то кокни-драчун там окопался из лондонского Ист-Энда. В общем-то, неплохой старикан, но не успел я даже вдохнуть алкогольных паров, как он потребовал, чтобы я выметался вон. Собственник, не хочет ни с кем делиться своей территорией. Я звал его с нами, но он и слышать не хотел ни о чем. Все твердил про адский огонь и вечное проклятие. Ну да что я тебе объясняю – ты сам в курсе.

Мы с Джо без труда нашли дорогу ко мне домой. Верна глубоко спала, но это было только мне на руку – мне совсем не хотелось ее пугать, явившись к ней каким-то привидением. Я решил, что войду в ее сновидение и пообщаюсь с ней таким образом. Я стал ждать, когда появится быстрое движение глаз, которое будет служить признаком того, что ей что-то снится.

Когда глаза под веками задвигались, я зашептал ей на ухо, говоря о том, что люблю ее и что мне уже сейчас хорошо. Я попросил ее помочь мне уйти к Свету, простив меня, если это возможно, за то, что срывал на ней свою злость и что расстался с ней таким вот образом. Я объяснил, сколь многое изменится для меня, если я смогу идти дальше без этого эмоционального груза. Ее прощение освободит меня. Если же она не простит меня, это будет тяжкой ношей и для меня, и для нее тоже. Я сказал ей, что я тоже предоставляю ей полную свободу и что она не должна испытывать вину относительно моей смерти. Я прошелся ладонью по ее волосам, но не смог почувствовать ничего. Она тоже не шевельнулась, – очевидно, не ощутила моего прикосновения. Я сказал все, что мне нужно было сказать, и теперь чувствовал, что поставил точку в чем-то очень значимом для меня. Мне было приятно, что я догадался войти в ее сон, и теперь чувствовал, что могу с легким сердцем оставить ее.

Глава 4 Сон

Верна резко проснулась. Инстинктивно она протянула руку, чтобы прикоснуться к его теплому, такому знакомому телу, ощутить его присутствие рядом с собой. За много лет она уже привыкла просыпаться так, с этим жестом. Но не прошло и мгновения, как вспомнилась ужасная правда. Он умер. Уже прошла неделя, как он мертв и уже никогда не будет лежать рядом с ней. Она быстро отдернула руку, словно эта мысль выстрелила в ее руку электрическим разрядом, и вместе с этой болью вернулась и ужасающая печаль.

Прошла неделя, как в ее дверь постучался офицер полиции и сообщил, что Стив погиб в автокатастрофе. У нее подогнулись колени, и она едва не потеряла сознание, услышав эту ужасную весть. У нее едва хватило сил дослушать полицейского, хотя слезы так и не появились у нее на глазах. И неделю спустя ее глаза оставались сухими. Она словно бы сама умерла вместе с ним. Эта ужасающая боль словно бы притупила ее чувства, обездвижила ее.

Но этот сон заставил ее встрепенуться. Она была не из тех, кому часто снятся сны, и даже если и снилось что-то – в этих снах не было особого смысла. Они никогда не бывали связными – не больше чем клубок разорванных, беспорядочных образов и мыслей. И, проснувшись, она почти никогда не помнила, что ей снилось. Но в этот раз сон был совсем другим. Он нес в себе такую ясность и правдивость, что в первые несколько секунд после пробуждения Верне понадобилось убедить себя, что смерть Стива не просто приснилась ей. Какую-то долю секунды искорка надежды еще жила в ней, но она умерла в тот миг, когда она позволила своим глазам взглянуть на подушку, где прежде лежала его голова.

И впервые с того самого ужасного дня у нее потекли слезы. Та оглушающая тоска, что камнем застыла внутри нее, наконец-то растопилась, излившись несколькими ужасными, протяжными стонами. Он приходил к ней в ее сне и сказал, что с ним все в порядке и чтобы она не беспокоилась о нем. «Прости меня, дорогая, – сказал он. – Я был очень сердит, но, клянусь тебе, я сделал это не нарочно. Это был просто несчастный случай. Пожалуйста, не думай, что это ты виновата. Здесь нет твоей вины. Все должно было случиться совсем не так. Я люблю тебя. А ты – простишь ли ты меня?»

Верна была не только потрясена, но и напугана. Она не очень верила в жизнь после смерти и не верила в истории о людях, общавшихся с умершими. Все это казалось ей сказками. Она всегда отмахивалась от таких историй – ей казалось, что люди склонны обманывать сами себя и принимать желаемое за действительное.