Фигурка с длинными рыжими волосами покачнулась и села на свой рюкзак. Бедная. Брат подошел к ней и потянул за руку (его голова лежала в перекрестье прицела, словно на блюдце), но она отрицательно замотала головой и вырвалась. Тогда Дюрок присоединился к остальным.
После недолгого совещания они взяли оружие наизготовку, и один (кажется, его звали Эртен) пошел в сторону купола. Остановился. Дюрок качнул стволом и что-то сказал — я видел только движение губ. Эртен вошел в темноту меж колоннами.
Два миллиона лет Гробница Извечного мирно ожидала Конечного Рассеивания Метавселенной, потревоженная только дважды. Оба раза бессмысленными созданиями Того, Кто не имеет Имени. Создания искали здесь спасения от хищников, и приют был предоставлен по завету Извечного. Хищники ушли ни с чем, спасенные, не найдя себе пищи, скрылись тоже. Извечный был бы доволен, если о Нем можно было так сказать. Те, кто оставил гробницу, влились в Вечное Ото, и самая культура их в отдаленных местах пресуществилась в Ото, но Гробница не ведала хода времени. Время не имело значения.
Значение имеют Жизнь, Истина и Воздаяние.
Через десяток минут Эртен показался. Закинув автомат за плечо, он нес в руках нечто длинное, серебристое, свернутое кольцом.
Крит увеличил кратность прицела, медленно вращая барабанчик влажными пальцами. Предмет напоминал длинный кольчужный шланг, на одном конце висела искусно сработанная змеиная голова с глазами словно бы из бордового стекла. Эртен положил металлическую змею перед шефом и начал оживленно говорить о чем-то, яро жестикулируя. Вот он выбросил четыре пальца, потом два. Дюрок слушал внимательно, только однажды оглянулся на сестру. Крит выдохнул и шевельнулся, разминая затекшую шею.
Теперь все трое вошли под сень купола. Аида сидела неподвижно, уронив голову. Охотник вскочил и быстро подобрался ближе, стараясь держаться за обломками скал.
В куполе простучала очередь.
Из тьмы выбежал человек, безумно размахивая руками, без винтовки, в разорванном на груди костюме. Крит узнал Дюрока.
В камнях блеснуло, и проводник рефлекторно вскинул арбалет. Подняв блестящую голову, на пути беглеца покачивалась металлическая змея. Стеклянные глаза ярко пылали, словно два алых лазера. Змея сделала бросок, махом покрывая десяток метров, и узким черепом пробила живот Дюрока — тот двигался в сравнении со змеей несказанно медленно. Почему-то Дюрок не упал, только схватился за живот, будто пытаясь остановить серебряный хвост, стремительно утекающий внутрь его тела.
Голова жертвы задергалась, глаза выкатились наружу, язык вывалился изо рта, но Дюрок все стоял.
Посвист — и в его глазнице возникла стрела. И тут же почти исчезнувший во внутренностях человека хвост замер и обвис мертвой металлической цепью.
И тогда Дюрок наконец упал.
Крит схватил девушку в объятия, развернул, закрывая телом:
— Он умер, но и змея умерла тоже.
— Милый мой, милый, ты живой… — бормотала Аида, — спасибо, что ты… ему… — она вцепилась в плечи охотника, уткнулась головой ему в шею и задохнулась в рыдании.
Я так и не добыл китовраса. И никогда не добуду.
Я по сей день не знаю, существует ли он, хотя если он живет где-нибудь в Панаяльпо, мне сообщат одному из первых. Ведь теперь я директор Музея естественной истории Кармы, по отзывам специалистов, лучшего в северном полушарии планеты.
Аида потратила наследство, полученное после брата, на создание экспозиции. Мне кажется, она хотела как-то оправдать смерть Дюрока. А руководить музеем попросила меня.
Кроме того, мы с Аидой женаты, но это не последняя перемена моего семейного положения — скоро на свет Солюса явится Крит-младший. Когда он подрастет, я подарю ему «Стратег» — верное оружие висит в моем кабинете над рабочим столом…
В общем-то и все. Я никогда не умел рассказывать историй с моралью. Потому, пожалуйста, вытащите ее сами, если вам больше нечем заняться. Ладно?
А Улли и вправду поставил мне две даровых кружки, и мы выпили их вместе.
На Карме не отказываются от данного слова.