Карма несказанных слов

Тут Лене стало ясно еще одно обстоятельство, на которое она не обратила внимания, оно ее даже позабавило: недавно, когда фирма праздновала наступающий Новый год, Лену и Павла сопровождало какое-то странное перешептывание, а Эля, бывшая инициатором этого перешептывания, смотрела с откровенной ненавистью, хотя Лена не сделала ей ничего плохого. Она тогда подумала, как хорошо, что Эля уволилась и в институте стало одним неприятным человеком меньше.

Лена спокойно, без суеты, достала сумку, с которой они ездили в отпуск, и сложила в нее подвернувшиеся вещи. Надела дубленку, заперла дверь, ключ бросила в почтовый ящик, когда спускалась.

И только в метро удивилась, что еще жива – она всегда считала, что немедленно умрет, если Павел ее разлюбит.

Она не знала, какая страшная, чудовищная боль придет, сменив эту тупую шоковую заторможенность. И потом, через много дней, острая боль перейдет в хроническую, поселившись в груди черной тоской, не давая забыть о себе ни днем, ни ночью.

Сергей сидел в машине, смотрел на выходящих из института людей и чуть не пропустил ее. Лена стояла на крыльце и смотрела на небо, абсолютно безоблачное. И когда он шагнул к ней, и она увидела его прямо перед собой, и ее лицо осветилось робкой и благодарной радостью, сердце защемило от умиления и нежности.

– Елена Владимировна, здравствуйте. – Перед ними словно из ниоткуда появилась длинноволосая красавица с узкими, подведенными до висков глазами, что делало ее похожей на эльфа из английской сказки. Прохладным майским вечером между короткой курточкой на красавице эльфе и столь же короткой юбочкой виднелась довольно заметная полоска бледной кожи, а на ней цветочек-тату. Говорила красавица робко, почти шептала, но взгляд у нее был цепкий, все замечающий и совсем не робкий.

– Мне надо с вами поговорить, – прошептала она.

Чем-то девица отличалась от сотрудников института, и не только голым животом. В ней чувствовалась заметная агрессивность и одновременно какой-то испуг, словно она ожидала, что каждый из окружающих в любой момент может ее смертельно обидеть, и заранее готовилась дать отпор.

– Говорите. Только быстро, пожалуйста, – согласилась Лена. Под спокойным Лениным взглядом странная девица отчего-то растерялась, заметно сникла и теперь смотрела на Лену с откровенной злобой.

Сергей стоял рядом с корректной Леной и знал, как будто кто-то ему сказал об этом, что сцена эта ей почему-то невыносима, ей неловко перед ним и перед выходящими из института людьми, косившимися на них. И тогда, взяв Лену за локоть, он объявил так и не вымолвившей больше ни слова девице:

– Ну, если говорить не хотите, тогда простите, мы спешим.

Теперь красотка смотрела обиженно, глаза налились слезами, и губы слегка задрожали, однако с места она не тронулась, только переступала ногами.

– А можно… наедине? – пролепетала наконец красавица-эльф.

– Наедине нельзя. – Сергей бесцеремонно отодвинул девицу и слегка подтолкнул Лену вперед, к машине.

– Это что за дура, Лен? – спросил он, открыв ей дверцу, и, обойдя машину, уселся на водительское место.

– Она не дура. Это я дура, – прошептала Лена, как только что девица-эльф.

– Самокритичность здравая, – похвалил он, – но все-таки? Лена!

Он повернулся и посмотрел на нее в упор.

– Это новая жена моего мужа. То есть, может, уже и не новая, может, у него еще какая-нибудь есть, я не знаю, – она говорила и боялась, что сейчас заплачет. Она не плакала, когда ушла от Павла, и потом, когда погибли родители, тоже не смогла заплакать. А сейчас невесть откуда взявшиеся слезы подступали, не давали думать и говорить.

– Откуда она взялась? – спокойно спрашивал он, как будто речь шла о чем-то вполне обыденном, а не о том, что ее бывший муж поменял ее, Лену, на этого эльфа с цветочком на животе.

– Работала здесь раньше. С тетками моими дружила. А потом попросила устроить ее в фирму к Павлу. Это мой муж. Бывший. – Лена смотрела прямо перед собой, как будто боялась на него взглянуть.

Они помолчали.

– Я ее боюсь. – Наверное, не стоило этого говорить. Наверное, она должна выглядеть уверенной и счастливой и «знать себе цену».

– Это ты раньше боялась, а теперь у тебя есть я, и я смогу тебя защитить. – Сергей сказал это почему-то со злостью, потом перегнулся к ней и левой рукой развернул и прижал ее к себе. – Понятно? Лена!

Он слегка потряс ее и осторожно провел рукой по волосам. Ему четвертый день хотелось дотронуться до ее волос. Она замерла. Она чувствовала, как бьется его сердце, и совсем забыла, что он «только заказчик» и что нужно не допустить, чтобы чужой человек стал своим, родным и близким. Она прижалась к нему и уткнулась носом ему под мышку, потому что в машине было тесно, потому что он обнимал ее и движения были ограниченны.