Карма несказанных слов

Уже пройдя арку, Лена увидела бредущую впереди Любочку. Соседка, обычно ходившая очень быстро и весело, почти вприпрыжку, сейчас почему-то еле плелась, и Лена даже засомневалась, она ли это. Это была Люба, но совершенно другая, будто постаревшая за то недолгое время, что они не виделись.

– Привет, – равнодушно произнесла соседка.

– Любаша, – опешила Лена, – что с тобой? Что случилось?

– Ты ведь знала, да? – все так же равнодушно спросила та.

Лена смотрела на нее с грустью и жалостью. Все стало ясно: кто-то рассказал несчастной про веселые похождения ее недалекого супруга.

– О чем? – на всякий случай спросила Лена.

– Про Толю? Знала ведь?

– Знала. Давай пойдем ко мне, поговорим, – Лена решительно взяла соседку за локоть и потащила к подъезду.

Люба не сопротивлялась. Она молча шла за Леной, молча разделась в прихожей, молча ждала, когда закипит чайник.

– Люба, – начала Лена, когда чай был разлит и конфеты лежали на столе, – это самое лучшее, что могло с тобой случиться. Это счастье, понимаешь? Счастье, а не горе. Он плохой человек. Ты бы обязательно это поняла, не сейчас, так через несколько лет. А могла бы и не понять, тогда еще хуже было бы.

– Почему плохой? Потому что к Тамарке ходит? Она красивая, лучше меня.

– Не болтай ерунды. Ты такая… – Лене трудно было описать излучающую радость и доброту Любочку, которую она знала раньше. Эта новая Любочка была совсем другой, бесцветной и замученной. – Ты солнечная вся, ты на фею похожа. А Тамарка обычная девка, таких на каждом углу десяток.

– Но Толик ведь ее выбрал, не меня.

– Толику твоему все равно, не с ней, так с другой бы путался. Пустой он человек. Пустой и ничтожный.

– Откуда ты знаешь, что он с любой бы путался? – внимательно глядя на Лену, спросила соседка. – Он что, к тебе приставал?

– Нет, – соврала Лена, – просто… видно же человека.

– Лен, почему ты мне не сказала? Про Тамарку?

– Я сама через это прошла, знаю, как это… тяжело. Не хотела тебя огорчать. Хотя, наверное, надо было сказать.

– Надо было. Если бы ты сказала, мне не так стыдно было бы. Надежда Сергеевна все намекала, намекала, а я не понимала, пока она прямо не сказала. – Глаза у Любы наполнились слезами, но она этого не заметила.

– А почему тебе должно быть стыдно? – разозлилась Лена. – Ты что, кого-то обманула, предала? Ты любила и верила, что здесь стыдного?

– Теперь все надо мной смеются, – заплакала Любочка и зашмыгала носом, совсем как маленькая.

– Люба, ну что за глупость? Кто хорошо к тебе относился, тот и будет так относиться. Ты же ничего плохого не сделала. Это над ним смеяться надо, что он молодую красивую жену на дуру какую-то променял.

– Лен, а может, у него это пройдет?

– Что пройдет? – ахнула Лена. – Подлость?

– Ну зачем ты так? Он просто… влюбился. Может, это пройдет, а, Лен?

– Подожди, – отказываясь верить, спросила Лена. – Ты что же, так с ним и живешь? Как ни в чем не бывало?

– Я вчера только узнала… Может, это у него пройдет, Лен?

– У него это мгновенно пройдет, как только Вадим узнает. Он у тебя в ногах валяться будет и прощение вымаливать. Неохота ему в свой Урюпинск возвращаться, или откуда он там. И о девках в момент забудет. Но тебе-то зачем такой муж, на которого положиться нельзя? Зачем? Решать, конечно, тебе, Люба, но муж нужен надежный, настоящий. Иначе это не муж. А Толик пусть на Тамарке женится, достойная пара будет.

– Тебе хорошо говорить, ты второго нашла, а я где найду?

– Где все находят, там и ты найдешь. Кончай дома сидеть, в дверь уж точно никто не позвонит и не скажет: здравствуйте, я ваша судьба. На работу устройся, к Вадиму в фирму на корпоративы ходи. У них ведь вечеринки бывают?

Любочка пожала плечами – то ли не знала, бывают ли у брата в фирме корпоративы, то ли еще почему.

Она отпивала пустой чай и даже не смотрела на конфеты, которые очень любила.

– Я не хочу быть одна. И работать не хочу, – прошептала соседка. – Я хочу сидеть дома, детей растить. Как ты думаешь, если у нас ребенок будет, Толик ведь меня точно не бросит?

– Я думаю, что ему с тобой крупно повезло: он и квартиру получил, и работу, и жену, о которой и мечтать не мог. Пока будет кататься как сыр в масле, он тебя и без ребенка не бросит. А как только оберет тебя до нитки, тогда и бросит, хоть с ребенком, хоть без него. Я не знаю, как это объяснить, но Толик не пара тебе. Он другой совсем. Как Тамарка. Ты бы смогла с женатым мужиком под носом у его жены путаться? Вряд ли. А она смогла. И он смог. Они другие, понимаешь? Не такие, как ты.

– Лен, я хочу, чтобы он меня любил. – Любочка подняла блестящие от слез глаза. – Я сама готова у него в ногах валяться, только бы он Тамарку бросил. Я не знаю, как переживу, если он уйдет…