Карма темных ночей (сборник)

Преступник все рассчитал правильно, в этой части, где размещались техника и гаражи, охраны не было, так как понизу все записывалось на камеры, а опасности сверху никто не ждал, как не ждал и появления на крышах строений неизвестного ловкача с отчаянной преследовательницей в моем лице. Мужчина умело перемахивал с одной крыши на другую. Я с грациозностью дикой пантеры торопилась за ним, стремительно сокращая разделяющие нас метры. Надо ли говорить, что возможности достать пистолет и выстрелить, у меня не было. Мужчина ни разу не обернулся, но я была уверена, что он знает о погоне. Он явно устал, заметив особенно широкое расстояние, замешкался несколько секунд, и теряя время, вынужден был вернуться на противоположный край крыши, чтобы набрать скорость для разбега. Я же с легкостью, умело чередуя движения с интервалами в дыхании, чтобы не сбиться, скинув обувь, играючи прыгала с крыши на крышу. Последнее строение примыкало к стене забора, мужчина чуть не мешком рухнул вниз, а я, уже почти настигнув его, затормозила на самом краю, чтобы выхватить пистолет и, пригрозив ему выстрелом, остановить нашу безумную погоню. В несколько быстрых вздохов усмирив дыхание, я замерла и сразу же услышала разорвавший тишину резкий звук мотоциклетного мотора и спустя мгновение увидела темный силуэт стремительно уносящегося в ночь, я уверена, злоумышленника. Я чуть было не взвыла от досады, причем, подозреваю, что в этом порыве смотрелась бы органично, сидя на крыше и будучи хорошо заметной на фоне тусклого матово-желтого блина почти полной луны.

Я не стала беспорядочно палить по мотоциклу, так как он практически сразу скрылся от меня под деревьями, а стрельба по звуку не могла принести ожидаемого эффекта, кроме как переполошить всех окрестных собак и сторожей. В павильон я вернулась тем же путем, что и ушла из него. Быстро, несмотря на стремительно гаснущий кураж погони, я перемахнула по крышам обратно, потом бесшумно, минуя деревянный ящик, приземлилась по ту сторону забора, нашла в темноте торопливо скинутые туфли и бодрой трусцой вернулась в павильон.

Мое отсутствие, похоже, мало кто заметил. Разве что Маша, в свойственной ей беззастенчивой манере, в лоб бросила:

– Ты что, в туалет, что ли, провалилась?! – естественно, я посчитала излишним удостаивать ее ответа, а вместо этого спросила:

– Ну, что, отсняли?

– Какой там? Остроликий, похоже, не успокоится, пока не поцелует Котову, вот и орет, что все не то… Смешно смотреть, ей-богу! И эта еще строит из себя целочку, как будто в первый раз, еще и плакать тайком бегала… Тьфу, прям смотреть тошно!

– Плакать?! А ты откуда знаешь?! – изумилась я, с интересом приглядываясь к Вере, лицо которой было абсолютно непроницаемым и даже каким-то нарочито-равнодушным, словно ее никак не трогала ругань режиссера, с которой он безостановочно нападал на главных героев фильма.

– Так я за мелом бегала в реквизитную, как раз рядом с ее гримеркой, она там всхлипывала, да еще так натурально, словно знала, что ее подслушивают…

– Так ты думаешь, что ее слезы наигранны? – Киношный народ все же отличался от моего обычного окружения, поэтому мне было сложно с ходу вникнуть в их тонкую душевную организацию.

– Конечно, было б от чего страдать, тем более что от нее не убыло, вон только прибыло, роль главная… – с нескрываемой злобой и завистью процедила она.

– А еще что-нибудь было, народ не в шоке? – осторожно спросила я, заметив, что стрела так и продолжает торчать из фасада хижины.

– А что им быть в шоке, все привыкли, ща поорет и перестанет, он как придерется к чему-нибудь, так всех изведет, пока ему не угодят, зато потом работа быстрей пойдет, у него закидоны хоть и случаются, но не так часто… – беспечно махнула рукой Маша.

– А стрела? – все же решила уточнить я.

– Какая? – не поняла она.

– Ну, вон в стене торчит! – указала я на хижину.

– Не знаю, может, так надо по сценарию, – пожала она плечами. – Мне же текста никто не давал, так что чего не знаю, того не ведаю, – развела она руками и побежала в очередной раз провозглашать начало съемок восьмого эпизода.

«Что ж, похоже, новое покушение на Остроликого прошло незамеченным для общественности, так оно и лучше, пожалуй, – с сомнением подумала я. – Хотя с другой стороны – плохо. Полицию вызывать повода нет, но я этот вопрос поставлю, на будущее, по крайней мере… – И с этими мыслями я стала прикидывать, куда в первую очередь следует поместить камеры скрытого наблюдения».

Глава 5

Очень насыщенным выдался мой первый день на съемках, а точнее, ночь, поскольку заветные слова из уст Остроликого: «На сегодня все!» – раздались в тот момент, когда луна уже прочно обосновалась на небосклоне. С некоторой щемящей грустью в груди я отметила, что все страхи Эмира за судьбу режиссера вполне обоснованны, эпизод со стрелой и последующая за ним погоня – отличное тому доказательство.