Karmalogic

Роль Чингисхана по переустройству планеты сродни великим религиям. По словам Рашид ад-Дина, «жители мира воочию убедились, что он отмечен всяческой небесной поддержкой». Это была некая миссия, ниспосланная свыше. Что-то есть сходное у Пророка Мухаммеда и Чингисхана. Оба были неграмотны, но при этом выше всего ценили знание. Их родные племена были полудикими, но завоевали полмира благодаря Провидению, мудрой системе организации общества, насаждению нравственности и новых социальных норм. Чингисхан наставлял: «Можно в любом месте повторить любое слово, в оценке которого согласны три мудреца, в противном случае на него полагаться нельзя. Сравнивай и свое слово, и слово любого со словами мудрых; если оно будет соответствовать, то может быть сказано, в противном случае не надо произносить!»

Кроме сходства Чингисхана с пророками, есть и большое различие. Мухаммед и его последователи покоряли мир именем ислама, а Чингисхан выступал за равенство религий. Персидский историк Джувейни писал: «Ученых и отшельников всех толков он почитал, любил и чтил, считая их посредниками перед Господом Богом, и как на мусульман взирал он с почтением, так и христиан и идолопоклонников миловал. Дети и внуки его, по нескольку человек, выбрали себе одну из вер по своему влечению: одни наложили ислам [на выи свои], другие пошли за христианской общиной, некоторые избрали почитание идолов, а еще некоторые соблюли древнее правило дедов и отцов и ни на какую сторону не склонились, но таких мало осталось. Хоть и принимают они [разные] веры, но от изуверства удаляются и не уклоняются от Чингисхановой ясы, что велит все толки за один считать и различия меж ними не делать»[5]. Трудно представить себе, чтобы у какого-то европейского короля дети приняли бы ислам или мусульманские шейхи вдруг стали христианами или буддистами. У Чингисхана достойно восхищения не просто терпимость, но высокая степень уважения ко всем религиям, к чему стремится сегодня просвещенное человечество. Приходится поражаться невероятной прозорливости Чингисхана, который в Средние века в завоеванных территориях насаждал веротерпимость. Сказать, что это диктовалось необходимостью управления империей, было бы не совсем верно. Религиозная терпимость конечно же содействовала укреплению государства, но из истории мы знаем, что нередко империи создавались именно под религиозным знаменем. Достаточно вспомнить христианскую Византию или арабские халифаты. Небо-Тенгри было верой Чингисхана, которая вбирала в себя остальные верования, а потому он был терпим ко всем религиям.

После всех побед, став неограниченным властелином самого громадного за историю человечества государства, и тогда Чингисхан продолжал ощущать и сознавать свою полную подчиненность высшей воле и смотреть на себя как на орудие в руках Господа. Более того, он считал, что каждый должен верить в собственное божество. С тем, чтобы человек бесстрашно и беспрекословно исполнял свой долг, он должен был твердо, всем своим существом верить в то, что его личная судьба находится в руках Господа. Так он избавлялся от земного страха и мирского благополучия. Одновременно религия создавала чувство страха перед Небом за нарушение законов. Чингисхан активно поддерживал религии, освободив от налогов все религиозные учреждения. Население боялось не столько ханской власти, сколько божественной кары за нарушение законов.

Жестокость, приписываемая Чингисхану, сильно преувеличена, поскольку писали о нем летописцы пострадавших народов. К ним в наше время добавились небылицы о татарском иге, сочиненные ангажированными историками. Сам Чингисхан поучал подчиненных: «Среди населения будьте смирны, как малый теленок, а во время войны кидайтесь в бой, как голодный ястреб, бросающийся на дичину».

Жестокость Чингисхана была обычным делом в эпоху Средневековья. К тому же часто она имела разумное объяснение. Так, Чингисхан жестоко обращался с городами, где казнили его послов. По сути дела, он первым ввел неприкосновенность дипломатов в международное право. Чингисхан стремился к установлению силой оружия вселенского мира. «Я — кара Господня, — говорил он. — Если вы не совершали смертельных грехов, Господь не пошлет вам кару в лице меня!»