Карманная женщина, или Астрологический прогноз

— В жизни случается такое, после чего уже трудно верить, — сказал он.

Она растерялась:

— Вы опять читаете мои мысли?

— Не могу обещать, что больше не буду, — усмехнулся он. — Вспоминая вас, я почему-то обращался к вам на «ты». Это возможно?

— Да, — согласилась она, тоже вспоминая, что в своих мечтах поступала так же. — Почему бы не перейти на «ты», раз мы друг другу так интересны.

Она сказала это и испугалась: «Слишком откровенно. Кира меня осудила бы.»

Как только Анна вспомнила о Кире, непринужденность мгновенно ушла. Теперь уже Анне казалось, что все она делает не так, и чем больше она будет стараться ему понравиться, тем меньше это будет получаться. Они шли молча, и молчание уже тяготило ее.

«Ему со мной скучно. Сказать что-нибудь? А вдруг брякну глупость? Надо сказать умное. А вдруг ему покажется, что я умничаю? Нет, лучше буду молчать. А если это невежливо?»

Сомнения переполняли Анну. Она настолько ушла в свои переживания, что забыла про источник этих переживаний. С детской непосредственностью она сопровождала размышления междометиями: тихонечко охала и коротко вздыхала. За своими напряженными думами она не замечала этого, но «источник» не был ни глухим ни слепым, он заметил. Заметил и спросил:

— Тебя что-то мучает?

И Анна запаниковала: «Все не так! Я все испортила! Испортила!»

— Аня, почему ты молчишь?

«Кира! Как бы поступила она? Кокетничать, надо кокетничать. Черт возьми, я забыла как это делается! Надо рассмеяться и состроить ему глазки.»

Анна захохотала и поиграла глазами. Лицо Льва вытянулось, но мгновенно озарилось догадкой и он, оглядываясь по сторонам, спросил:

— Ты встретила кого-то из знакомых?

Анна поняла, что выглядит идиоткой и сдалась на милость судей. Точнее судьи. Он смотрел на нее с огромным интересом, но это был совсем не тот интерес, какого хотелось бы. Из всех его чувств на первое место вырвалось любопытство.

— Я не знаю, как себя вести, — призналась Анна.

В его глазах появилось сочувствие, но он молчал, ожидая продолжения и не догадываясь, что этим она уже все сказала.

Анна снова запаниковала: «Что? Продолжать? Он не понимает о чем я!»

— Я была замужем и…

«Что-то я не то говорю! Боже, я совсем запуталась! Как быть? Может лучше уйти? Убежать!»

Анна снова вспыхнула, губы ее задрожали.

— Только не вздумай убегать, — предупредил он. — Я легко тебя догоню.

«Опять прочитал! Он все время читает и читает в моей голове!»

— Я не замужем, — твердо сказала Анна, решив, что теперь уже будет молчать даже под дулом пистолета.

— Я помню, — усмехнулся он, — но ты хотела сказать другое. «Ты была замужем и…»

— И забыла.

Она забыла как надо вести себя с мужчиной, которому надо понравиться, которому очень хочется понравится.

— Что забыла? — спросил он, не догадываясь о причине ее терзаний.

Он был в полном недоумении.

— Ах, не мучайте меня! — вскрикнула Анна, и из глаз ее брызнули слезы.

Он остановился, прижал ее голову к своей груди и долго гладил по волосам словно ребенка, приговаривая:

— Ну-ну-ну, ну-ну-ну.

Он гладил, а Анна плакала. Она плакала о том, что непутевая и некрасивая, что не имеет длинных ног и высокого роста, что всегда любит больше, чем надо, что долго отдавала, не получая обратно, что нет прочности и защиты, что она хорошая, но до этого никому нет дела и все любят только плохих, а плохой она быть не хочет, да и не может.

В этом была ее жизненная трагедия. Про верзил, про нескончаемую погоню, про опасность Анна забыла. Ей было не до этого.

— Кто обидел тебя? — спросил Лев.

В его голосе послышалась ярость на обидчика и желание отплатить. По телу Анны разлилась сладкая истома. Она получила отзыв и тут же откликнулась на него, доверчиво прижалась к сильному мужскому телу, бессознательно ища защиты. Все сразу встало на свои места. Он не испугался ответственности, он сопереживал, и сопереживание его было красноречивей всех слов.

Сама не зная того, Анна оказалась мудрее Киры. Она заплакала, а слезы — лучший тест. Если женщина нужна мужчине, ее слезы — его слезы. Если мужчина ищет развлечений, он слез пугается. Лев не испугался. Ее голова была совсем близко, лицо спряталось на его груди, он с наслаждением вдыхал запах ее духов и был счастлив. Так счастлив, что Анна это почувствовала. Она подняла заплаканное лицо и спросила:

— Мои духи?

— И ты читаешь мои мысли.

— Прости, — испугалась Анна.

— Нет, нет, читай. Читай, пожалуйста. Это счастье, когда твои мысли читают.

— А духи?

— Что духи? Мне они очень нравятся.

Сквозь ее слезы проступила улыбка:

— Правда? Мне они тоже очень нравятся. Хотя некоторым они кажутся отвратительными.

— Неужели есть такие болваны? — искренне удивился он, кончиком указательного пальца осторожно вытирая ее слезы. — На них не стоит тратить даже своего презрения. Ну? — он ласково заглянул в ее глаза — Теперь я узнаю, что нас так расстроило?

«Так добрые папы разговаривают со своими любимыми дочками. Точно таким тоном,» — подумала Анна.

Ей вдруг стало легко.

— Ерунда, — ответила она, вытирая слезы и уже не стесняясь их.