Карманник и дьявол

– Я не узнаю вас, ребятки! Вы ведь можете здраво рассуждать, – босс вдруг перешёл на отеческий тон. – Взять, к примеру, блестящую, не побоюсь этого слова, операцию по поиску нужного мне человека. В ста пятидесятимиллионной стране вы смогли его найти даже в тюряге! Другое дело, что он оказался козлом… Или сегодняшний случай. Вы сами, без подсказок, допёрли, что ключи находятся у антиквара Соломона, сами же пробили его адрес…

– Это была моя идея! – заулыбался Порось.

– С чего это твоя?! – возмутился Хрыщ, пихая брата.

– И в то же время такая агрессия, жестокость, – повысил голос господин, обрывая перепалку. – Зачем вы положили отряд балета возле банка? – тон властителя посуровел. – На хрена ты, Хрыщ, перестрелял бригаду «Неотложки»?! Отвечай, мать твою, живо!

Демоны напыжили убитые горем хари.

– Нервы ни к чёрту, мой герцог, – пробормотал Хрыщ.

– Нервы, ага… Слухайте, а может вам отдохнуть от умственной работы? – вкрадчиво произнёс босс. – Спуститься в преисподнюю, попыхтеть кочегарами или разделочниками? А!? – снова рявкнул хозяин.

Демоны смущенно переглянулись. В отвращении покашляли.

– Ток не туда, герцог, – попросили братья униженно. – В преисподней душно, липко, жарко, и всегда давит на ухи. Взываем, дайте нам шанс, мы найдём ключи, падлами будем!

Умолять хозяина о прощении – это всё равно, что пытаться растопить камень. Однако в аду и камни плавятся, не всегда, но бывает.

– Надо ли? – властелин задумчиво оглядел помощников. – Опять чего-нить сморозите, как Порось… не далее, чем… парочку часов назад. Сначала оторвал Шаману яйца, а потом стал расспрашивать. Хорошо, что узкоглазик оказался крепким парнем, не сдох сразу!

– Вы и это знаете, мой герцог?! – удивился Порось.

– Я всё знаю, – усмехнулся шеф. – Профессия у меня такая.

– Простите, светлейший герцог, но не всё, – изогнулся Хрыщ. – Вы не знаете, где щас ключи.

Шеф вновь пропустил стаканчик и закусил персиком:

– Представь себе, знаю, чёрт возьми!

– И где же ключи, мой герцог?! – вскричали братья в унисон. – Нижайше просим, просветите нас, и мы сделаем первоклассный шоколад!

Господин сжал чувственные губы, кивнул через паузу:

– Добро, вы получите шанс.

Братья повеселели, расправили мослы и приободрили хвосты.

– С карманником и блондой был толстый монах, которому удалось слинять! – веско молвил герцог. – У карманника никогда не было знакомых монахов, у блонды и подавно. Но карманник, пока жил в монастыре, мог свести дружбу с кем-то из богомольных!.. – Шеф на минутку замолчал, давая демонам время переварить информацию. – Поэтому мчитесь в сибирскую обитель, узнайте, кто из Божьих слуг её покинул и где он ныне обитает! Ключи у монаха, больше негде!

– Сделаем, светлейший герцог!

– Мы достанем монаха!

– Валяйте, – господин вгрызся в новый персик, жёлтый сок тёк по чисто выбритому подбородку. – Да, заодно верните раку в монастырь. Мне она на хрен не нужна. Возьмёте её в моей личной кладовке.

Демоны синхронно, как вымуштрованные солдаты, развернулись, и пошагали на выход.

– Порось! – окликнул дьявол с набитым ртом.

Братцы остановились, повернули к шефу заискивающие морды.

– Что у тебя с ухом? Мне кажется, оно ментовское.

38. За порогом смерти

– Иу, иу, иу…. – орали, ревели и пели сирены всевозможных служб. Новосибирск сегодня под завязку был набит трагизмом и трупами.

Возле антикварной лавки, прижатые к бордюру, находились две тоскливые машинки: труповозка и полицейский «УАЗ».

Человек в лейтенантских погонах что-то обмерял рулеткой. Другой человек, в штатском, быстро писал на капоте «Уазика». На коленях возле трупов ползал эскулап. За лентой, огораживающей территорию убийства, толпилась публика. Тут и там слышались перешептывания: «Такой молодой…», «Бог взял…», «Интересно, есть у него дети…», «Красивый был типчик…», «Кажется, я его где-то видел…», «Какие же всё-таки мёртвые страшные…».

От Санькиного трупа нехотя отделилась душа, взмыла вверх на несколько метров. Душа была почти полной копией физического тела: тот же цвет лица, та же одежда, плотность тела и головы. Только следы от пуль исчезли. Душа трепетала в воздухе, как лист ясеня, качаясь на вечернем ветерке.

Дух зябко передёрнул плечами, недоумённо осмотрелся, глянул и вниз. Зазырил своё тело, в томной позе раскинувшееся на асфальте, рядом валялась Элиска.

Из-за угла вышли двое санитаров с носилками, накрытыми пальто Соломона. По ходу, на них лежал сам хозяин лавки.

– Ну, ни хрена себе! – воскликнул дух. – Меня разве убили!?

От жалости по своей отнятой житухе Сидоркин чуть не заплакал. Он шмыгнул носом, вытер рукавом пиджака правый глаз… Однако времени горевать Сане не отвели.

– Йех! – Рядом с душой, как джинн из бутылки, возник мелкий седенький старичок в длинном платье до пят, похожем на ночную рубашку, с посохом в руке. Сморщенное личико украшали огромные белые усищи, голубые глаза лучились строгой добротой. Высоко-громогласным звучным голосом, плохо соответствовавшим хилому внешнему виду, старичок торжественно вымолвил: