Карманница

Когда устраивалась, не думала, что те копейки, которые мне обещали, достанутся тяжким трудом. Первый подъезд, еще куда ни шло, но остальные восемь – оказались для меня неподъемным, каторжным трудом. Вода, которую приходилось набирать самой, периодически меняя, находилась на первом этаже, и, с учетом постоянного поднятия полного ведра на каждый последующий – я проклинала мою инициативность, но тащила, стараясь как можно меньше пользоваться лифтом, чтобы не ущемлять жителей, постоянной его занятостью.

Уже через два часа – не могла разогнуться.

Привычка мыть пол в ручную сыграла со мной злую шутку. Но, отведенная мной, пара часов растянулась, превратившись в четыре, окончательно выбив меня из сил. Руки, висели плетьми, каждое, малейшее движение отдавало ноющей болью, резью проходившей по всему телу, парализуя.

Больно, не то слово!

Прошивало до пота, чрезвычайно ломая, до полного мышечного отказа. Заставив себя, прокусывая губу, в крайний раз выжав тряпку, встряхнув ее – повесила на пустое ведро, схватившись за судорогой сведенную поясницу, но, застонав, выпрямилась…

Тяжелый физический труд – это тебе не кошельки по карманам красть!

Еле доползла до комнатушки, рухнув прямо на пол, у двери, сползя по стене, села, прислонившись к ней, откинув голову назад, упершись в нее затылком. Прикрыла глаза, сраженная дикой усталостью. Казалось, что все будет проще, не так тяжело физически, но, непривыкшее тело ныло, сопротивляясь мне, не желая трудиться. Боль в мышцах была такая, что, казалось, будто я сама себя медленно убиваю, разрывая их на волокна, беспощадно перебирая жестокими пальцами.

Плевать! Два раза в неделю – не приговор! Девять подъездов – просто мелочь, когда на кону счастье братика…

***

Новая вылазка требовалась сейчас как никогда!

Собираясь, мысленно вычеркивала клубы, в которых уже была. Благо, в столице их пруд-пруди!

Одевалась привычно, в те же ненавистные мне тряпки, напяливая «рабочие» туфли на голые ноги, пока без необходимых колготок. Старые пошли стрелками, а на новые не было денег. Повертелась перед зеркалом, привычно встряхнув волосами, которые красиво распались, медом волос подчеркнув идеальность точеных скул.

Мои преображения всегда поражали!

Еще час назад, в мешковатых штанах и постоянной, сопутствующей им, толстовкой с капюшоном выглядела несуразным подростком. Но сейчас, в платье, которое, словно вторая кожа, обтягивало развитую, женственную фигуру, подчеркивало ее идеальность – не узнавала сама себя. Набросив на плечи старенькое, но подходящее по стилю пальто, рванула на остановку общественного транспорта.

В клубы пробиралась по флаерам, либо, соблазняя скучающих охранников у входа.

Сегодня, новый, безумно дорогой – «Демон», окруженный тайнами о ежемесячных закрытых аукционах и ограниченным доступом во всевозможных раритетных торгах, поражающих количеством и подлинностью антиквариата на них. В эту пятницу – представляющий лишь новомодного ди-джея, мелькающего вот уже неделю на всех афишах, настойчиво зазывающих столичный бомонд.

Выбор клуба мной сделан не случайно. Я надеялась сорвать куш, пройдясь по «золотой молодежи».

Без труда попав внутрь, сдала пальто в гардероб, озираясь по сторонам…

Здесь я впервые. Нужно было просчитать пути отхода.

Но толпа, сплошным живым потоком, затянула меня внутрь…

Бешенный ритм, бил по нервам, играя с организмом, но я привыкла. Оглядевшись, определила для себя незаметный уголок, прислоняясь к стене у барной стойки, окидывая танцплощадку ищущим взглядом. Выбирать еще рано, но определить клиентов стоило, отбросив тех, что пришли в компании. Одиночки меня интересовали больше.

Разглядывая, пробежалась по стоящим рядом, откровенно улыбаясь им, проследив за шедшими наверх по лестнице, ведущей на второй этаж.

Недоступный для меня Vip…

Никогда не прыгала выше головы, кроме того, крайнего раза, о чем до сих пор не дает забыть то, потертое черно-белое фото у меня на столе, которое тоской разрывает мне душу, сожалением, словно ядом, бежит по венам, заражая весь организм сомнениями. Впервые, пожалела о содеянном, предполагая о нанесенном уроне его хозяину. Грозовые, стальные глаза преследовали меня, упрекая даже во сне, но все это я списывала на свою крайнюю впечатлительность.

Как в тот раз, чувствовала обыденность вылазки, но чутье кричало мне свернуться, даже не начиная. Все, как тогда: так, да не так. Но обстоятельства давили на плечи, не давая возможности повернуть назад, поэтому шарила по клиентам, привлекая их своей мнимой доступностью.

Подаренная природой красота открывала передо мной почти все, даже самые невозможные «кошельки», сраженные моей привлекательностью. Им хотелось легкого секса – я наказывала из деньгами. Так я это сама себе объясняла, находя всевозможные причины для оправданий. Руки ныли после тяжелого физического труда, поэтому дрожали, но мои клиенты списывали это на трепет перед их призрачной мужественностью, которая возрастала с каждым приемом все новой порции алкоголя.

Хотят быть Богами – пусть будут ими, хоть Аполлонами, хоть Дионисами, даже Сатиры были мне были по зубам!