— Да что вы говорите, — перебив тестя, я постарался говорить как можно спокойнее, — выпрашивает, значит? Не знаю, как вам, а мне кажется, что форма одежды девушки никого не приглашает ее насиловать. Какой у вас вырез глубокий, — она недоуменно перевела взгляд на свою грудь, — наверное, вы хотите, чтобы вас изнасиловали, да? А макияж какой яркий, выпрашиваете, да?
— Макс, — всхлипнув, Лиля дернула меня за руку, — не надо, успокойся.
— Не буду я успокаиваться! — встав, я потянул и ее за собой. — Следующему, кто скажет, что ты сама виновата в том, что с тобой произошло, я съезжу по морде! — я изо всех сил старался не повышать голос совсем уж до крика, хотя хотелось разъяснить этой тетке раз и навсегда, как ужасно то несчастье, которое моему рыжику пришлось пережить, и как я горжусь ей, как уважаю ее за то, что она смогла с этим справиться. — Семья нужна, чтобы поддерживать, а не издеваться!
— Ты не тот, кому надо уйти, — привстав, тесть ухватил меня за локоть, — мам, или извинись, или уходи. Это мой дом и моя любимая дочь, ты не можешь вот так обвинять ее во всем, в чем захочешь.
Пока родичи Лили скандалили, мы сидели у нее в комнате. И без того настрадавшаяся от той ситуации девушка рыдала у меня на плече и все никак не могла успокоиться. Представляю, как ей сейчас тяжело — и воспоминания, и такие слова от родного человека. Или у меня неправильные представления о бабушках, или они все же должны быть добрыми. Гладя по волосам, я целовал ее в висок и все уговаривал шепотом, что никакой ее вины нет, что все будет хорошо, что я люблю ее. Я никак не мог подобрать слова, чтобы высказать, как мне больно за нее, но, думаю, проницательная девушка и сама понимала, что я пытаюсь донести. Вскоре рыдания перешли в редкие всхлипы, она шмыгала носом и явно пыталась заставить себя перестать реветь. Глупая, всегда запихивает все свои переживания в себя, когда-нибудь они выплеснутся такой истерикой, что мама не горюй. Ну и ладно. Я буду рядом, я все помогу преодолеть, всегда поддержу.
— Эй, рыженькая, — приподняв ее заплаканное личико за подбородок, я поцеловал кончик покрасневшего носика, — выходи за меня.
Так я смогу быть рядом, я так хочу быть рядом, я все-все решу, все устрою, все сделаю, лишь бы только мы были рядом. Жалко только, что кольцо дома лежит, не получится как положено.
— Я согласна, — бледно улыбнувшись сквозь слезы, красавица прикрыла глаза, целуя меня в уголок губ, — мой защитник.
— Так долго сопротивлялась, моя вредина, — вернув поцелуй, я большим пальцем прошелся по влажной скуле, — люблю тебя.
— Люблю тебя, — шепотом повторила она, прижавшись лбом к моей щеке.
Когда все недовольные разошлись, остались только родители тещи, остальные, видимо, приняли сторону бабушки-обвинительницы. Ну и пофиг. Я пытался было извиниться за испорченный вечер, но меня заверили, что, в любом случае, не стали бы терпеть подобные высказывания. Лиля пыталась зажать мне рот, но я все равно сообщил, что после множества попыток я, наконец, получил ее согласие. Нас поздравили, девушка застеснялась, но я был так счастлив в тот момент, что, наверное, мог бы горы перевернуть.
Спустя пару дней после судьбоносного вечера мне позвонил мой врач и попросил как можно скорее записаться на прием. Успев надумать себе кучу всего нереально страшного, я еле дожил до следующего дня, хотя невеста пыталась меня убеждать, что все будет хорошо. Да уж, теперь понимаю, что для нее были мои недавние “все будет хорошо”, когда в голове роится целый ворох негативных мыслей.
— С одной стороны, вас можно поздравить, я внесу коррективы в диету, вскоре можно будет обойтись без постоянных инъекций инсулина, — листая мою пухлую карту в поисках нужной бумажки, этот гандон заставлял меня все сильнее нервничать.
— Ну а плохая новость? — нервно поправив узел галстука, я чувствовал, что сейчас от напряжения ебну его стулом.
Я не хочу умирать, я вот жениться надумал, квартиру подыскиваю, блять, в конце концов, у меня собака будет страдать!
— У вас не наблюдалось спонтанной эрекции, поллюций? — он посмотрел на меня поверх очков с такой жалостью, что захотелось его заставить сожрать эти очки.
— Да уже лет шесть не наблюдается, — поерзав, я покрепче вцепился в подлокотник, — вы мне скажете, в чем дело, или нет?
— В общем, судя по анализам, уровень тестостерона в вашем организме почти достиг нормы, — вот блять! Блять, блять, бля-ять! Ну как же быть? Точно придется в душе дрочить, вот дерьмище, — при таком уровне уже должна наблюдаться половая активность, пусть и неполноценная. Видимо, дисфункция у вас обусловлена чем-то другим, необходимо найти причину. Тогда вы сможете вернуться к нормальной половой жизни.
Приподняв брови, я вздохнул. Другая причина, да? Охуенно же! Так, только остается открытым вопрос о спиногрызах. Не сейчас, конечно, пусть Лиля доучится, и, если она захочет…
— Значит, сперма у меня нормальная должна быть, по идее? — потерев нос, я с удовольствием увидел кивок и встал. — Найду время полечиться, спасибо, до свидания.