Карманный оракул

Многие темы золотой книги Бальтасара Грасиана, такие как необходимость избегать общества глупцов, быть умеренным в желаниях и слушаться мудрецов даже в мелких занятиях, восходят к Ветхому Завету – к Псалмам, Притчам Соломона, любимому им Екклесиасту и особенно неканонической Книге Иисуса Сираха. Но достоинство Грасиана в том, что он не просто возродил это библейское благоразумие, доходящее до глубины души, эту потрясающую сердца и утробы тщательность, о которой забывали почитатели античной этической позы. Он сумел рассказать об этом так, что каждый из нас при чтении его книги промолвит не только «Так надо жить», но и «Так я уже прожил, и это было хорошее время моей жизни». Иначе говоря, это притча, на наших глазах становящаяся романом.

Грасиан написал и настоящий плутовской роман «Критикон» в трех томах (1651; 1653; 1657). Это произведение сюжетно построено по всем законам античного или византийского романа, с невероятными перипетиями, обязательным кораблекрушением и намеренной встречей героев. Античный роман должен был доказать торжество законов истинной жизни над слепотою страстей. Но Грасиан насытил роман множеством философских схем и аллегорий: например, сразу развил идею мира как театра, как обозрения, в котором человек впервые постигает свое предназначение, или идею красоты природы как умеренности в природе, благодаря которой цветы и плоды являются каждый в свой срок, а не поспешно, и потому учат бережливому отношению к себе и к миру. Так роман старого типа, как роман страстей и духовного воскрешения освобождался от собственной формы ради романа нового типа, как эксперимента над самосознанием героя, от состояния самосознания которого и зависят судьбы мира. Те же самые мотивы в точности повторялись в романтическом романе, например, в «Мель- моте Скитальце» Ч.-Р. Метьюрина или «Учениках в Саисе» Новалиса, а значит, косвенно перешли и в реалистический роман. Наследниками Грасиана можно равно считать щедрого Лорку и желчного Беньямина, знатока барокко.

После выхода третьей части о его авторстве стало известно сарагосской коллегии, и приговор начальства оказался суров: Бальтасар был лишен права проповедовать и сослан в дальний монастырь, где ему выдавали только одну буханку хлеба и один кувшин воды в день. Желчный и невыносимый для всех вокруг, он еще более озлобился в заключении и меньше чем через год умер не столько от недоедания, сколько от хронических болезней, вызванных упорными трудами в течение всей жизни. Товарищи по Обществу Иисуса называли его меланхоликом, имея в виду склонность к мрачным размышлениям; ученики не всегда выдерживали его замечания, потому что они были как будто произнесены невпопад: Грасиан требовал от студентов всего или ничего. Но Грасиан был легок в другом: в умении быстро превратить один жанр в другой, один стиль в другой, – в этой гибкости духа он не имел равных. Читая Грасиана сейчас, мы учимся той невероятной гибкости, которую нам не даст никакое умение приспосабливаться и приноровляться к обстоятельствам, но только умение им перечить. Но перечить с тем изяществом, которому не будет равных ни в природе, ни в искусстве, – с изяществом дружелюбивой ответственности и вселенской любви.

Александр Марков

Профессор РГГУ и ВлГУ

25 ноября 2017 г.

·

Карманный оракул, или Наука благоразумия, Где собраны афоризмы, извлеченные из сочинений Лоренсо Грасиана [1]

1. Все уже достигло зрелости, и более всего – личность.

Нынче от одного мудреца больше требуется, чем в древности от семерых, и в обхождении с одним человеком в нынешнее время надо больше искусства, чем некогда с целым народом.

2. Натура и культура два стержня, на коих красуются все достоинства. Одно без другого – полдела. Образования мало, надобно еще дарование. Но беда невежды в том, что он ошибается насчет своего призвания в жизни, в выборе занятий, места в краю родном, в кругу друзей.

3. Действовать скрытно.

Неожиданность – залог успеха. От игры в открытую – ни корысти, ни радости. Не объявляя своих намерений, возбудишь интерес, особенно там, где высота положения порождает всеобщие ожидания, окружает замыслы тайною и самой этой загадочностью внушает благоговение. Даже когда хочешь быть понят, избегай откровенности и не позволяй всем без разбору проникать в твою душу. Молчаливая сдержанность – святилище благоразумия. Огласить замысел – погубить его: тогда в нем загодя находят недостатки, а потерпит неудачу – окажется злосчастным вдвойне. Итак, в образе действий подражай божественному, дабы всегда привлекать к себе напряженное внимание.

4. Мудрость и доблесть – основа величия.

Бессмертные, они даруют бессмертие. Сколько человек знает, настолько он человек; знающий всемогущ. Для невежды мир – потемки. Разум и сила – глаза и руки; без доблести мудрость бесплодна.