Кармелита. Наследники: игры на вылет (СИ)

- Ты ещё кого-нибудь во всё это посвятил? – спросил Жданов Макара.

- Нет.

- Даня, может, ты нас тогда посвятишь? – Глеб резко посмотрел блондину в глаза. – Мы же многого не знаем, правда?

- Ты про что?

- Да про то, что у вас там было на сцене!

- Ничего у нас там не было! Не было, уяснили?! Вы сами всё видели!

- Ага, конечно, – Зора усмехнулась. – Кирюху не поделили вот и результат!

- Не твоё дело! – Даниил мгновенно побагровел.

- Не моё, а общее! – Зора никогда не сдавалась первой в подобных спорах. – Пострадали-то не вы, а Лапин!

- Ты думаешь, почему его турнули? Не догадываешься? – Глеб наезжал не хуже прокурора. – Да из-за ваших разборок, наверняка!

- Он же за тебя вписался, – Макар всегда знал то, чего не знали другие.

- Вот, я же говорил! – Хабаров почувствовал себя настоящим Пуаро.

- Вписался? – Жданов нахмурился. Он начал понимать, о чем толкуют одногруппники.

- Именно, – Бобровский важно кивнул. – Он поручился за тебя, чем спровоцировал ректора на конфликт!

Все резко замолчали. Информация требовала хоть каких-нибудь доказательств.

- Черт! – Даня засобирался. Ситуация резко изменилась.

- Ты куда? – хором спросили однокурсники.

- Надо, – красноречиво ответил блондин, заталкивая тетради в сумку.

- Я с тобой! – Глеб тоже схватился за вещи.

- Не стоит, я один лучше справлюсь, – Даниил вылетел из аудитории, чуть не сбив преподавателя.

- Не сидится ему, блин! И так на волоске висит!

- Он сейчас к Лапину? – Макар подозрительно сощурился.

- Думаю, что да…

- А если по бабам?

- Нет, немного зная Жданова, скажу, что в такой ситуации ему не до баб! – хмыкнул Глеб, усаживаясь за парту. – Посмотрим, что из этого выйдет.

- А ты откуда столько знаешь?

- Профессия обязывает.

- Ты что, шпион?

- Бери выше, – Макар самодовольно улыбнулся. – Я – правая рука самого ректора!

- Да ладно?!

- Можете не верить!

- Тогда чего ты сидишь?!

- В смысле?

- Иди к своему ректору и скажи, что Лапина надо оставить! – Глеб засуетился. – Слышишь?!

- Поверили? – рыжий залился громким хохотом. – Круто я вас сделал? Видели бы вы себя!

- Тьфу! – Зора махнула рукой. – Ещё один клоун!

Пара зарубежной литературы обещала быть довольно скучной. Творчество Диккенса, может и смогло бы вызвать интерес, но при такой манере преподавания, это было исключено. Молодой человек в больших очках с толстой серой папкой вошел, уткнувшись в свои записи, и принялся нудно их перечитывать. Однако для Глеба и Зоры всё закончилось чуть раньше – Сонкова с видом самым непредсказуемым вызвала их прямо посреди длиннейшего монолога к себе.

- Итак, дорогие мои, – от этих слов Глебу стало не по себе. – Как вы знаете, мой предмет сдается в виде экзамена в конце этого семестра… У вас же на сегодняшний день имеется большая задолженность.

- Вы про что?

- Я всё про то же, господин Хабаров. – Сонкова посмотрела на парня. – Ваша безалаберность меня удивляет. Однако не скрою того факта, что именно благодаря ей вы все ещё находитесь в этом заведении. Дураков у нас любят.

- А попроще можно? – Зору утомила её речь.

- Нужно. – Сонкова встала и подозвала их к окну. – Видите студентов с кафедры биологии?

- Да.

- Прелестно. Сегодня они идут на лабораторную практику в ботанический сад. Вы присоединяетесь к ним немедленно, если хотите сдать мне экзамен.

- А что мы там делать-то будем? – Глебу и в голову не могло придти, какая связь у филологов с биологами.

- Вы будете отрабатывать загубленный вами папоротник.

Глеб и Зора переглянулись – они и думать забыли об этом инциденте, с тех самых пор, как произошло всё то, что теперь вылилось в такие идиотские последствия.

- Канта ей в жопу! – сказала со злостью Зора, едва они вышли из кабинета философии.

Глеб захохотал.

- Не ржи!

- «Жи» и «ши» пиши с «и»! – выдал парень.

- Чего?

- Просто так сказал – пытаюсь поднять настроение…

- Хабаров, лучше вообще заткнись! – цыганка пихнула Глеба и быстро направилась к лестнице.

- А что я-то? – он развел руками. – Это всё философия!

КОВАЛЬСК.

Жизнь – штука философская и относиться к ней нужно по-философски, иначе можно сойти с ума. Ничто не дается человеку с таким трудом, как осознание того, что его бросили. Просто плюнули в душу, которая ещё минуту назад была открыта.

«Нам надо расстаться…», – слова, сказанные ему Волковой, не покидали Николая. Он слышал их снова и снова, всякий раз закрывая глаза, видел её… Взгляд, который оставался почти равнодушным, ну может чуть жалеющий, но от этого все меньше похожий на неё. Волкова отличалась от многих баб тем, что всегда знала, чего хочет, а чего – нет. В смысле – кого. Да, именно так. Кого. Его. Больше не хочет. Почему так внезапно? Что он сделал не так?! Когда он потерял контроль над их разовыми встречами? А был ли он вообще? Как можно контролировать взрослого и свободного человека?