Кармелита. Наследники: лёд и пламя (СИ)

Иссушенная и очень старая на вид женщина в монашеском одеянии, конечно, с покрытой головой, предстала перед племянником. Поначалу её трудно было узнать, лишь глаза… Поистине, ведьманские глаза, так и остались непроницаемыми черными лужами на изменившемся лице.

- Здрасьте, – неуверенно выдавил Лев, совершенно не зная, как начать разговор. – Я тут это…

Роза улыбнулась самыми уголками губ.

- Пришел не просто так, верно?

- Да, я хотел бы…

- За ворота тебя не пустят, а меня не выпустят, поэтому придется общаться стоя на месте, – бывшая шувани с интересом разглядывала молодого человека. – Вырос ты, Лёвушка, совсем вырос…

Цыган не шевелился. Что-то внутри, словно пресс, сжало его. По рассказам матери, они последний раз виделись, когда ему не было пяти лет. Именно после этого Роза решила посвятить себя служению Господу. Почему? Неужели она что-то чувствовала? Что-то необъяснимое и невероятное? Почему сейчас тогда делает вид, что ничего не происходит?

- Да, я вырос и теперь желаю услышать правду! – Сапёр смахнул наваждение. – О Лексе! Твоем брате! И моем деде!

Роза вдруг затряслась и чуть не повалилась навзничь. Она долго молчала и терла виски. Тема из ряда вон выходящая. Здесь и сейчас говорить о Лексе?! Нет! Ни за что!

- Я не могу…

- Почему? – Лев поджал потрескавшиеся от ветра губы.

- Потому, что мы находимся там, где нельзя упоминать таких, как… – дальше произносить не стала, пряча выступившие слезы. – Нельзя…

- А если мне очень надо?

- Ты не ведаешь, о чём просишь, дитя моё! – вскричала Роза. – Оставь эти мысли, слышишь? Оставь!

- Да я бы радостью, но…

- Договаривай, – уже серьезно и требовательно сказала цыганка.

- У меня были видения, словно я – это он…

Шувани побледнела.

- Кто?

- Лекса… – выдал на выдохе парень. – Я – это Лекса… но это же бред? Или…

- Замолчи! – зашипела монахиня, косясь на собор. – Только не здесь!

- А где же?

- Похоже, придется мне отпроситься… – как-то сдавленно простонала старушка, удаляясь. – Подожди, я выйду…

- Хорошо...

Вымотавшись и промокнув под холодным моросящим дождем, Даниил мечтал только о трех вещах: сытный ужин, горячая ванная и крепкий полноценный сон. С порога стало ясно, что мечты так и останутся мечтами. Во всяком случае, на сегодня.

- Ты не мог прийти ещё позже, м?! – мать была на взводе. – Почему трубку не брал?

- А что такое-то? – парень мгновенно нахмурился. – Пожар или наводнение?

- А ты не допускаешь мысли, что что-то могло случиться у меня или у отца?!

- Мам, у тебя случайно не ПМС? – черт, зря сказал.

- Ты как разговариваешь! – Дина едва сдержалась, чтоб не отвесить сыну оплеуху. – Где шатался, отвечай!

Даня тяжело вздохнул. Жить с родителями в двадцать лет для студента – проще надеть штаны через голову.

- Ты докопаться решила?

- А ты, родной, видимо, окопаться, да? – усмехнулась женщина, садясь на пуфик в прихожей.

- Чего?

- Того! Лапин звонил! Откуда у тебя долги по дисциплинам и выговор? Молчишь? Правильно! – она сцепила руки в замок. – Нечего ответить! И не надо! Я и так всё знаю! Только понять не могу: зачем?!

- Что «зачем»? – Даня прислонился лбом к косяку.

- Ты хоть представляешь, каково это – вылететь из престижнейшего университета города практически на финише?!

Престижнейшего? Ничего себе! И давно? С тех самых пор, как мэром стал Бероев. Неудивительно.

- Вот вылечу и узнаю, – третьекурсник хотел обойти мать, сидящую в проходе, но не смог. – Можно я к себе пойду?

- Нет, нельзя, – Стас появился внезапно. – Сначала поговорим…

Он, похоже, слышал. Плохо. Меньше всего Даниил хотел посвящать отца во всё это. Боялся. По-детски боялся, но не ремня (да и какой ремень в таком-то возрасте?), а потери доверия человека, который был для парня лучшим другом. Всегда. Такие отношения дорогого стоят.

- О чем поговорим, па? О моём выговоре? – стало совсем тошно.

- Не только, – печально вздохнул инвалид, и отпрыск тут же напрягся. – Сегодня приходили из мэрии…

- И что? – студент выпрямился, уставившись на родителя серьезным взглядом. – Папа, толком можешь сказать?

- Наш дом сносят, – на помощь супругу пришла Дина. – Через месяц

Пару минут семейство молчало.

- Как это? – Даня понимал, что задал идиотский вопрос, но за ним он спрятал эмоции. Выходит, мама так набросилась на него не из-за учебы.

- Просто приедет бульдозер и сравняет наш дом с землей! – Стас сжал кулаки. – Ещё вопросы?

- Не может этого быть! Кто сказал?! – Жданов-младший негодовал. – Черта с два! Никто наш дом не снесет, пока я жив!

Родители лишь усмехнулись, переглянувшись между собой.

- Приказ лежит у мэра, поэтому теперь нам одна дорога – на новое место, – Стас закурил. – Против лома нет приема, сын!

- Да плевать мне на какой-то приказ! Нахрена вы вообще Бероевских шестерок сюда пускали?! – парень наконец снял верхнюю одежду.

- Нам намекнули, что если будем рыпаться, то снесут прямо завтра…

Совет продолжился уже в гостиной.

- Угрожали? – студент нервно ходил из угла в угол. – Это подсудное дело! Пап, ты их запомнил?