Кармелита. Наследники: лёд и пламя (СИ)

Как правило, если в данную минуту тебе очень хорошо, то в следующую может стать крайне плохо. Жданов, боясь сделать лишнее движение, опустился в ванну, сажая за собой Кармелиту. Она начала просыпаться постепенно, что выражалось странным (собственно, как у большинства напившихся в первый раз) состоянием. Истерический смех, неопределенные жесты, включающие в себя: размахивание руками, нечленораздельные выкрики, попытки вылезти, а так же испить мыльной водицы. Стас едва успевал подхватывать её, не давая нырнуть. После пяти минут буйства женщина вдруг затихла и, обмякнув, повисла.

Жданов сидел, прислонившись спиной к задней стенке ванны и согнув ноги в коленях, руки его лежали на бортиках для того, чтобы Кармелита случайно не стукнулась о них. Поза весьма удобная, но, смотря для чего…

Прошло ещё какое-то время, прежде чем Милехина развернулась к блондину лицом и фактически легла на него, уткнувшись носом в поросшую волосами грудь, как ни в чем не бывало продолжила сопеть. Её горячее дыхание, порой неровное и частое, подкидывало бизнесмену двусмысленные картинки. Он возбуждался медленно, но верно и понимал, что пойти на попятную уже не сможет.

Вода едва доходила до бедер и уже совершенно остыла (спасибо Кармелите, которая успешно выплеснула добрую половину на пол), поэтому комфорт резко сошел «на нет». Увидев, что спина цыганки покрылась мурашками, делец включил душ. Свободную руку он запустил в её мокрую и спутавшуюся шевелюру, подушечками пальцев надавливая на биологически-активные точки. Кармелита отреагировала, пошевелившись и жалобно простонав. Судя по всему, голова у неё сильно болела после такой дозы алкоголя. Стоило прекратить манипуляции, как Кармелита, словно слепой щенок, принялась настойчиво тереться лбом о предплечье блондина, требуя продолжения массажа. Жданов улыбнулся и поцеловал брюнетку в макушку, откидывая душ, который был совершенно не нужен, он приподнял её и посадил на свои бедра верхом так, чтобы она не сползала, тем самым позволяя себе расслабить спинные мышцы, которые начали затекать.

Теперь, когда подбородок Кармелиты лежал на его плече, а её руки обнимали его шею, Станислав Жданов вполне мог считать себя счастливым. Насколько счастливым? Нет, не абсолютно. А чуть-чуть, как известно, не считается!

Он изучающее и ритмично водил ладонями по её спине, очерчивая позвоночник и лопатки, спускаясь от шейного позвонка все ниже – к копчиковому, при этом время от времени целуя или слизывая капли воды с висков. Холод плавно перешел в жар. Мурашки уступили место испарине. Подаваясь всем телом то вперед, то назад, раскачивая цыганку и, казалось, даже воздух в помещении, Жданов имитировал фрикции. Ему важно было разбудить её до того, как мозг окончательно сдастся организму.

- Стас…

Жданов перестал дышать. Кармелита произнесла его имя так четко и внятно, будто вовсе не пила. Однако через секунду блондин выдохнул – она неуверенно подняла голову с его плеча и даже посмотрела в глаза…

Наверное, так бывает только в голливудских фильмах, когда одного взгляда хватает для того, чтобы понять – хочу.

В интимной жизни Стаса, пожалуй, не было ничего подобного до этого момента. Они целовались, словно век не видевшиеся влюбленные и если бы можно было содрать друг с друга кожу, то, наверное, содрали бы…

- Я люблю тебя, – рвано шепнул он ей в ухо, когда поцелуй пришлось разорвать для того, чтобы вдохнуть.

В ответ Кармелита навалилась на него всем телом так, что его затылок оказался на заднем бортике ванны.

Он двинул бедрами и застыл на мгновение, будто спрашивал разрешения. Толчок – и они одно целое. На лице цыганки мелькнуло чистое блаженство, сопровождавшееся протяжным стоном. Хоть у Кармелиты и не было тигриных когтей, но впивалась она в него крепко, оставляя за пальцами красные полосы. Почувствовав, что барьер снят, Жданов наконец-то позволил себе не думать ни о чем, кроме того, что чувствовал. Он позволил Кармелите доминировать, не смотря на то, что терпеть не мог, когда женщина сверху. Сейчас это всё было неважным. Она завала темп, то насаживаясь на член до конца, то практически слезая, она отдавалась без остатка, всем своим видом показывая, что ей хорошо. Стерлись запахи и звуки, осталось только желание удовлетворить потребность, но потребность в чем? В сексе? Вряд ли… Понимала ли цыганка, что происходит, а главное – с кем это происходит? Жданов долго уговаривал себя, что будет хотеть её любую, но осознание того, что сейчас она практически невменяема всё же пришло на смену эйфории. Он начал анализировать своё поведение, понимая, что никакой победы не одержал, хоть и получил желаемое.

Чувствуя, что оргазм близок, блондин всё же перехватил инициативу. Он удерживал бедра женщины, порой сминая ягодицы и натягивая кожу её промежности, усиливая таким образом чувствительность, совершал мощные и частые толчки, приподнимая свой таз, забыв о том, что на шее может выйти приличный синяк из-за того, что он всё ещё опирается о бортик. Вверх-вниз, вверх-вниз… напряжение внизу живота нарастало с каждой секундой…