Кармелита. Наследники: лёд и пламя (СИ)

- Мне? – Кекс развел руками. – Почему?!

- Болтаешь много!

Положение спасла SМS от Дани: «Дуйте в старый спортзал!»

Уже по дороге Глеб, наконец, понял, почему именно там. Старый спортзал имел несколько запасных выходов, один из которых как раз находился рядом с актовым залом.

- Уж полночь близится,

А разойтись нет мочи…

Так и твердить бы век:

«Спокойной ночи!»

- Рано! – Лапин, сверяющий реплики по тексту, погрозил студенту пальцем.

- Поздно! – Даня укоризненно глянул на зазевавшуюся Киру, которая пропустила свою фразу.

- Снова!

Сколько раз за прошедший час они слышали это «Снова!»

Даня глянул на свои часы и машинально выдал:

- Уж полдень близится…

- Ага! – крикнул со своего места Макар. – Уж полдень близится, а мы не отдыхали!

- Какой полдень?! – профессор вскочил. – Жданов, ты что, перегрелся?!

- Тьфу!

- Ещё раз!

Репетиция все больше походила на собрание ПТушников. Лапин не мог понять, почему. То ли он ошибся в выборе, то ли между студентами действительно что-то происходит. Что-то нехорошее. Ко второму варианту декан склонялся всё больше.

- Он нас до следующего утра может здесь держать! Так что может, ты всё-таки сосредоточишься? – блондин обратился к Кире, как только Лапина вызвали к телефону.

- Я сосредоточена.

- А кто реплики пропускает?

- Если я и пропускаю их, то не потому, что забываю, а для того, чтобы выдержать паузу!

- Последняя пауза должна быть занесена в книгу рекордов Гинесса! – с сарказмом заявил Даниил. – Она длилась у тебя больше пяти минут!

- А ты кто такой чтоб мои паузы обсуждать?! – Кира смотрела на парня исподлобья.

- Я, конечно, не Станиславский, но…

- Вот именно! Тебе твоё «но» как раз и мешает!

- Сказал бы я, что тебе мешает, – Даня понял, что она нарочно спорит, чтобы вывести его из себя, – но не скажу.

- Возьми и скажи! – настаивала Милехина.

- Не дождетесь, леди! – особо выделив последнее слово, парень спустился со стремянки, ставшей ему уже родной и, насвистывая под нос, удалился за кулисы.

- Макар, ты бы не мог подержать стремянку, пока я спускаюсь? – Кире совсем не хотелось остаться на верхотуре на вечность. – Пожалуйста.

- Да, конечно, – рыжий привстал со своего места, но его в один момент осадили волосатые руки Бероева.

- Даже не думай, ботаник! Я помогу…

Отличник сразу опустился обратно и уставился в пол. Бероев уже вскочил на сцену и медленным размеренным шагом направился к лестнице. Кира поняла, что если она не успеет спуститься до того, как он подойдет, то окажется в весьма скользкой ситуации. Он будет хозяином положения. Этого нельзя допустить! Допустить было нельзя, но она допустила.

Игнат остановился рядом со стремянкой и, задрав голову, хищно улыбнулся.

- Как дела?

- До тебя были лучше! – Милехина скрипнула зубами.

- Ты уверена? – он облокотился о лестницу, чем вызвал легкое пошатывание и без того хлипкой конструкции. – Может, я пришел тебя спасти, а ты так груба…

- Отойди отсюда, – спокойствие давалось студентке с трудом. – Прошу.

- Просишь? – Игнат снова заулыбался. – Сильно просишь?

- Игнат!

- Оу! Ты назвала меня по имени? Так у нас прогресс! – Бероев снова чуть прислонился к лестнице и та хрустнула. – Я прав?

Кире стало страшно. Её на сей раз испугала не высота, а риск упасть. Она выдала первое, что пришло на ум:

- Макар! Позови Аскольда Прокофьевича!

- Сиди и не рыпайся, – Бероев глянул на рыжего так, что тот побледнел, – иначе пожалеешь, что на свет вылез! Понял меня?!

Бобровский только и смог кивнуть. Однако его внутренний голос твердил, что сейчас нужно проявить максимум мужественности, дабы не упасть в глазах любимой. К счастью, Виолетта так была увлечена болтовней по телефону, что ничего происходящего не видела.

Стремянка снова издала звук, похожий на писк задавленной кошки. Игнат тем временем начал подниматься.

Весь фокус нехитрых театральных декораций заключался в том, что одно без другого устоять не смогло бы. То есть, не будь стремянки, балкон бы давно завалился и наоборот.

- Позови сейчас же декана! – голос Киры задрожал и из глаз готовы были закапать слезы. – Слышишь? Макар!

- Увы, красотка, он внезапно оглох! – Бероев на этот раз влез сразу на три ступеньки вверх. – Повеселимся?

Глеб вышел из «костюмерной», ещё раз попытавшись позвонить отцу. Глухо. Парень не на шутку занервничал. Куда мог деться старик? Уж не случилось ли чего?

Хабаров невольно прислушался. Точно! Из актового зала доносился отборный мат. Ругались, похоже, Жданов и Бероев. Черт! Снова? И чего им не сидится спокойно?! А Лапина-то где носит?! Понятное дело, что в его присутствии шум бы не подняли. Глеб рванул на звук и ворвался в зал с черного хода. Картина была следующей: стремянка, покореженная от верху до низу, валялась в стороне, а Даниил, сцепившись с Бероевым, катался по сцене. За всем этим наблюдали Макар и весьма взволнованная Виолетта. Естественно, оба даже не подумали предотвратить конфликт. Зачем? Что вообще их может волновать больше, чем собственные задницы?!

Кавказец наносил удары без разбору, но Жданову пока удавалось закрывать хотя бы лицо.