Кармелита. Наследники: лёд и пламя (СИ)

Когда компания наконец-то удалилась, Бобровский, сев, резко замотал головой, прогоняя из памяти довольные лица бывших друзей, и принялся приводить себя в порядок.

Все бы относительно ничего, если бы за этой «публичной экзекуцией» не наблюдала та, которую он готов был носить на руках и на чью поддержку и взаимность рассчитывал столько лет. Виолетта же с ледяным лицом «процокала» на огромных шпильках мимо. Камолова, смеясь над чувствами Макара, даже не подозревала, что её-то ситуация со стороны выглядит ещё смешнее, ведь блондин не обращал на неё ни малейшего внимания даже до того, как они порвали.

Камолова была не единственным лицом, наблюдавшим за «разборками неудачников» – так называл и Жданова, и Бобровского Игнат Бероев. Разница между ними для него состояла лишь в том, что Даниил, хоть и был неудачником, но боролся с этим, а вот Макар…

Поразмыслив, кавказец пришел к выводу, что «дружить» с этим недоумком, может, даже и полезно на определенной стадии, ведь сильно обиженный человек на многое способен, а если речь заходит о любви, то тем более!

- Знаешь, если у тебя ещё будут проблемы с этим кеном, то просто позови меня, договорились? – Бероев помог рыжему подняться. – Я найду способ его заткнуть за пояс, не сомневайся!

- Неужели? – Макар скептически осмотрел своего нового «благодетеля». – А что же сейчас не заткнул?

- Нет, только не при свидетелях! – рассмеялся Бероев, решив, что Макар примет слова за шутку и не задумается о том, что в каждой шутке есть доля правды.

- С какой стати ты мне помогаешь?

- Никакой помощи, я лишь хочу оказать тебе услугу! – сразу возразил Бероев. – Быть может, придет время, и ты мне окажешь…

Конец репетиции ещё не означал конец рабочего дня.

Лапин с кружкой горячего ароматного кофе сидел у себя в деканате, задумчиво разглядывая обложку сборника Шекспира. Да уж, денек выдался суетливым. То ли ещё будет!

Профессор все ещё сомневался в том, правильно ли он поступил, запихав всех в одну кучу. Жданов и Бероев… Жданов и Бобровский… Эта новенькая первокурсница и Зора, а ещё Камолова-стерва. Единственным человеком, к которому не было претензий (почти не было) – Глеб Хабаров. Золото, а не студент. Молчаливый и смирный. Готовый спасти всех и каждого. Лапин знал, что Глеб частенько выручал Жданова. Он его за это и уважал. Дружба этих двоих не подвергалась сомнениям. Никогда. Это дорогого стоит. В наше время.

А вот сам Жданов… ох, проблемный же крендель! Если бы за каждую драку отчисляли, то Даниил бы стал рекордсменом в этом. Декан, конечно, видел ссадины на подбородке и скуле блондина, когда они общались в актовом зале после примерки костюмов, но промолчал. Дело ясное: парень дрался. Опять. Снова. Ещё раз. Что ж с ним делать-то?!

Конфликт на лицо. Вот только разораться бы: у КОГО именно и с КЕМ? Ещё раз: Жданов и Бероев. Что они не поделили? Неужели ту самую первокурсницу? Черт их разберет! Тогда из-за чего цапаются Жданов и Бобровский? Из-за Камоловой?

И вообще, почему они все вместе из Макара прокаженного сделали?! Паренек страдает. Точнее – может пострадать, если не вмешаться…

Аскольд Прокофьевич понял, что окончательно запутался. Нужен перерыв. А ещё лучше – отпуск. Или вообще пенсия!

Если говорить откровенно, то Лапин уже считал секунды до того, когда он сможет забыть о спектакле, о том, что неудача здорово подорвет его авторитет среди коллег, да и вообще – работа его утомила. Полежать дома и почитать хорошую книгу было бы идеальным вариантом, но, увы, приходилось пахать по двенадцать часов в сутки, не считая дополнительных дел, пусть и не связанных с преподаванием.

- Аскольд Прокофьевич, к вам можно? – дверь со стуком приоткрылась.

- Да, конечно, – на лицо мужчины легла искренняя улыбка, когда Калягина осторожно вошла. – Присаживайтесь.

- Спасибо. Как прошли репетиции без меня?

- Отлично, – нагло соврал Лапин, внутренне краснея и представляя, что если бы она увидела тот ужас, который они «состряпали», то грохнулась бы в обморок. – Главное, чтоб до завтра роли не забыли!

- Славные ребята, – Калягина кивнула на фото, сделанное ещё в прошлом году на выездной практике. – Видно, что вы их любите…

- Да уж, люблю, – замялся Лапин, – но в семье, как сами знаете, не без урода.

- Это вы про Жданова?

- Запомнили? – хмыкнул профессор. – Его у нас каждая собака знает…

- Зря вы с ним так, – Калягина положила ногу на ногу, вызвав у декана повышенное слюноотделение. – Парень просто ищет себя.

- Кофе? – Аскольду очень хотелось не говорить о Жданове. – Как вам у нас вообще?

- Как везде, – усмехнулась актриса, сделав глоток. – Реформы сплошные, что ж поделать? Новая власть требует нового…

- Да, пора прощаться мне с кафедрой родной.

- Почему?

- Сокращают, – развел руками Лапин.

- Даня, ты идёшь? – Кекс обернулся на друга, затормозившего на крыльце.

- Нет, у меня планы, – заулыбался вдруг во все тридцать два блондин. Что это за «планы» стало понятно, как только из дверей университета выбежала Кира.