Карнакки - охотник за привидениями

Спичка немедленно погасла, и возле моего уха выстрелом из обоих стволов немедленно прогрохотала двустволка Парскета (Бомонт явно нажал на оба спусковых крючка одновременно). Пламя выстрела на короткий миг осветило огромную голову… окруженное дымом чудовищное копыто как будто бы неторопливо опускалось на Бомонта. Я без промедления трижды разрядил свой револьвер. Раздался глухой удар — и кошмарное тягучее ржание прозвучало уже совсем рядом со мной. Дважды выстрелив на звук, я ощутил удар, бросивший меня на спину. Поднявшись на колени, я во весь голос закричал, требуя помощи. За закрытой дверью спальни кричали женщины, изнутри доносился стук в дверь, и я как-то вдруг осознал, что Бомонт возле меня борется с какой-то мерзкой тварью. Мгновение-другое я оставался на месте, не ощущая ничего, кроме тупого страха, а затем вслепую, едва ли не одеревенев от страха, бросился к нему на помощь, выкрикнув его имя. Скажу вам честно — меня едва ли не мутило от ничем не прикрытого страха. Из тьмы донесся негромкий задушенный звук, и я бросился на него вперед. Я вцепился в громадное, покрытое шерстью ухо, и тут же получил сильнейший удар, от которого мне стало дурно. Слабый и ослепленный, я нанес ответный удар и покрепче вцепился рукой в немыслимую вещь.

Тут вдруг за моей спиной раздался оглушительный треск и вспыхнул яркий свет. В коридоре появились огни, раздались шаги и крики.

Рука мои оторвались от мохнатой шкуры; я глупо закрыл глаза, надо мной кто-то вскричал и обрушил на меня увесистый удар, подобно рубящему тушу мяснику… а потом что-то повалилось на меня.

Капитан и дворецкий помогли мне подняться на колени. На полу лежала огромная конская голова, из которой торчали человеческие ноги. К рукам лежавшего были прикреплены внушительного размера копыта. Таким оказалось наше чудовище. Капитан что-то перерезал шпагой, которую держал в руке, нагнулся и поднял маску — ибо это была маска и ничто другое. И я увидел лицо человека, которое она скрывала под собой. Это был Парскет. На лбу его открылась глубокая рана — капитан задел его шпагой, разрезая маску. Я недоуменно перевел взгляд от него на Бомонта, сидевшего привалившись спиной к стене. А потом вновь посмотрел Парскета.

— Боже мой! — выдавил я наконец и умолк — так стыдно мне было за этого человека. Понимаете? Он как раз открыл глаза. А я уже начал симпатизировать ему.

И тут, понимаете ли, когда Парскет уже начал приходить в себя и оглядываться по сторонам, произошла вещь странная и совершенно немыслимая. Из конца коридора до нас вдруг донесся стук копыт. Бросив взгляд в ту сторону, я немедленно обратил взгляд к Парскету и заметил гримасу жуткого страха на его лице. Приподнявшись с трудом на локте, он посмотрел в конец коридора, а мы, остальные, замерли как скульптурная группа. Помню, я не отводил глаз от конца коридора, а из комнаты мисс Хисгинс за моей спиной все доносились негромкие всхлипывания и шепот.

Тишина затянулась на несколько секунд, а потом копыто в конце коридора ударило снова. И тяжелая поступь начала приближаться к нам.

Даже в тот момент, знаете ли, мы прежде всего подумали о том, что это Парскет привел в действие какой-то хитроумный механизм, и пребывали в странном состоянии, соединявшем в себе испуг и сомнение. Кажется, все глядели на Парскета. Наконец капитан вдруг выпалил:

— Немедленно прекрати эту глупость. Или тебе еще мало?

Страх и волнение по-прежнему одолевали меня: приближалось нечто неотвратимое и ужасное. В этот момент Парскет наконец выдавил:

— Это не я! Боже мой! Это не я! Боже мой! Это не я.

И тут, понимаете ли, до всех нас как-то разом дошло, что по коридору к нам приближается нечто действительно страшное. Все дружно ощутили желание броситься наутек, и даже старый капитан Хисгинс отступил вместе с дворецким и лакеями.

Бомонт лишился сознания: как я обнаружил впоследствии, он получил серьезный удар. Я привалился к стене — как стоял на коленях, отупевший и ошеломленный настолько, что даже не смел и мечтать о бегстве. А громоподобные конские шаги все приближались ко мне, сотрясая своею тяжестью прочный пол. Звуки умолкли мгновенно, и я с болезненной очевидностью понял, что тварь остановилась напротив двери в спальню. И тут я увидел, что Парскет, пошатываясь на нетвердых ногах, встал в двери, раскинув руки, стараясь заполнить собой дверной проем. По бледному как снег лицу его струилась кровь из раны во лбу; и тут я отметил, что он смотрит в коридор каким-то особенным… отчаянным, неотступным, невероятно властным взглядом, хотя смотреть было на самом деле не на что. И вдруг — цок, цок, цок — копыта загремели в обратную сторону. В тот же самый миг Парскет повалился лицом вперед.

Из кучки мужчин, теснившихся друг к другу, послышались голоса, два лакея и дворецкий попросту бежали прочь с фонарями в руках, но капитан только привалился спиной к стене и поднял над головой бывший у него в руках фонарь. Ровная поступь коня миновала его, оставив невредимым, и зазвучала, все дальше и дальше отступая от нас по тихому дому, а потом наступила мертвая тишина.