Карнакки - охотник за привидениями

Наладив свою фотоаппаратуру, я подошел к солее, чтобы забрать фонарь и револьвер, выбитые у меня из рук неожиданным ударом. Фонарь безнадежно погнулся, но с пистолетом ничего не случилось. Сделав все это, я с истинной прытью выскочил из капеллы и запер за собой дверь. Признаюсь честно, что этим утром я не испытывал никакого желания называть сэра Альфреда старой бабой за меры, предпринятые им в отношении капеллы, и тут мне в голову внезапно пришла следующая мысль: а не знание ли о какой-то связанной с кинжалом трагедии заставляет его столь тщательно следить за тем, чтобы в капеллу никто не входил по ночам?

Я вернулся к себе в комнату, умылся, побрился и оделся, а потом спустился вниз и попросил исполнявшего обязанности дворецкого слугу подать мне сандвичей и чашку кофе.

Чуть погодя я уже самым быстрым шагом шел в Бертонтри, поскольку меня посетила идея, и я стремился как можно скорее опробовать ее. Я оказался там чуть раньше половины девятого и обнаружил, что местный фотограф еще не приступал к работе. Однако я не стал ждать и постучал; вскоре он появился в рубашке без сюртука, ясно было, что я оторвал его от завтрака. В нескольких словах я объяснил этому человеку, что мне немедленно нужна темная комната, и он тут же предоставил ее мне.

Я сразу занялся проявлением, но не отснятой пластинки, а той, которая оставалась в камере все время моего пребывания во тьме. Дело в том, что объектив при этом оставался открытым, и вся солея, находилась, так сказать, под наблюдением. Все ли вы знаете о моих экспериментах с фотографией в темноте… то есть в той темноте, какой она кажется человеческому взгляду? На мысль о таких экспериментах меня навели рентгеновские лучи, и в тот миг я испытывал еще не оформившуюся до конца надежду на то, что если в часовне находилось нематериальное создание, камера могла зафиксировать его изображение.

Поэтому я следил за воздействием проявителя на пластинку с самым неподдельным и глубоким интересом. Наконец я заметил проступившее на ней слабое черное пятно, следом за которым проявились другие — нечеткие и расплывчатые. Я поднес негатив к красной лампе. Пятна были разбросаны по всей пластинке, однако не складывались ни во что определенное, и, тем не менее, их появление весьма взволновало меня, и я вернул пластинку в проявитель. Несколько минут я наблюдал за ней, и раз или два извлекал из раствора, чтобы внимательнее рассмотреть, однако так и не смог понять, какие очертания принимает изображение, пока вдруг не заметил, что в одном из двух мест они как бы складываются в подобие кинжала, однако столь нечеткое, что в этом нельзя было испытывать. Тем не менее, сама идея, как вы можете представить, весьма взволновала меня. Я еще подержал пластинку в проявителе, а затем опустил ее в закрепитель и приступил к проявлению другой пластинки. Процесс пошел, как положено, и очень скоро я получил отменный негатив во всем аналогичный отснятому в предыдущий день — за исключением освещения. Я положил в закрепитель и эту пластинку, а потом быстро промыл обе и на десять или пятнадцать минут отправил в метиловый спирт, после чего отнес на кухню фотографа и просушил в печи.

Пока обе пластинки сохли, мы с фотографом отпечатали с увеличением изображение с отснятой мной при дневном свете пластинки. После этого мы поступили аналогичным образом с двумя только что проявленными мной и поскорее промыли и вынули отпечатки, так как меня не заботило их закрепление. Проделав это, я вынес отпечатки на дневной свет и тщательным образом обследовал их, начиная с того, на котором в нескольких местах как будто бы угадывались смутные очертания кинжала; впрочем, глядя на увеличенный отпечаток, я не ощущал особенной уверенности в том, что не дал излишней воли своему воображению, позволив ему создать очертания оружия из расплывчатых пятен. И с неким непонятным разочарованием я отложил снимок и принялся сравнивать два других.

Битую минуту я переводил взгляд с одного снимка на другой, не находя в них ни малейшего различия. И вдруг меня зацепило: таковое нашлось и на втором снимке кинжала не было в ножнах, хотя я был уверен в противоположном.

После этого я начал сравнивать два снимка уже другим способом, пользуясь штангенциркулем и вовсю напрягая внимание, и наконец обнаружил нечто, наполнившее меня волнением.

Заплатив фотографу, я взял три отпечатка под мышку, не дожидаясь, пока их упакуют, и поспешил назад в замок.