Карнакки - охотник за привидениями

Это уже начинало утомлять меня, ибо хотя он был невелик ростом, одеревеневшее тело было чрезвычайно неудобно и утомительно держать; тем не менее, я не мог придумать, что можно сделать в таком положении; дело в том, что я уже перестал трясти его или пытаться разбудить — по той простой причине, что ментально он находился в столь же бодром состоянии, как и я, и оцепенение охватывало его лишь телесно, являясь одним из следствий духовного воздействия сил зла, о котором он рассказывал мне.

К этому времени я уже выключил красный, оранжевый, желтый и зеленый круги, и мы находились под полной защитой синей области спектра… я видел, что отвращающие вибрации трех цветов, голубого, синего и фиолетового распространялись от вакуумных трубок, однако их явно не хватало для нашей защиты, и мне оставалось только попытаться каким-то образом принудить Бейнса к еще более глубоким усилиям воли, чем он и так прилагал, или рискнуть и опробовать новую комбинацию защитных цветов.

Я чувствовал эти мгновения, как медленно и неуклонно нарастает опасность: грозные напряжения собирались в воздухе вне барьера, страшней и страшней становилось и наше положение внутри круга. Постоянные возвращения тени доказывали, что степень моей защиты остается недостаточной.

Короче говоря, я опасался, что находящийся в своей странной коме Бейнс в буквальном смысле этого слова представляет собой дверь в стене моей обороны, и если я не сумею разбудить его или найти правильную комбинацию цветов, создающую вибрации, отвращающую воздействие именно угрожавших нам сил, нас ожидают весьма мрачные перспективы. Я понимал, что совершил непростительную ошибку, опрометчиво позволив Бейнсу уснуть, подпав под гипнотический эффект воспоминаний о своих пусть и кошмарных снах.

В том случае, если мне не удастся повысить отражающую способность барьеров или разбудить своего подопечного, оставалось думать или о бегстве к двери, хотя собравшаяся с наружной стороны барьера атмосфера начисто исключала подобный метод спасения, или о том, чтобы выбросить Бейнса за пределы защитного круга, что, конечно же, равным образом было попросту невозможно.

Все это время я ходил и ходил по кругу внутри барьера и вдруг заметил, что угрожавшая нам опасность приобрела новый оборот. Внутри находившейся посреди защитного круга тени образовался густо-черный круг примерно в фут шириной.

И он рос прямо на моих глазах. Видеть это было ужасно. Чернота расползалась, и поперечник ее уже достигал ярда.

Я поспешно опустил Бейнса на пол. Внешняя сила явно прилагала колоссальные усилия, чтобы прорваться внутрь защиты, и мне оставалось только прибегнуть к последней мере, чтобы заставить его проснуться. Схватив ланцет, я закатал левый рукав его рубашки.

Я понимал, что иду на огромный риск, поскольку нет сомнения в том, что кровь чрезвычайным образом привлекает падших духов.

У Зигзанда это особенно подчеркивается в одном отрывке, который звучит приблизительно так:

«В крови заключен Глас, взывающий ко всему пространству. И Чудища Бездны слышат его, а услышав, алчут. Такоже обладает она велией силой, дабы возвратить назад душу безрассудно удалившуюся от тела, в котором ей положено обитать по природе. Однако горе тому, кто прольет кровь в час смертельной беды, ибо Чудища непременно услышат Глас Крови».

Мне приходилось идти на такой риск. Я понимал, что кровь будет взывать к внешним силам; но равным образом мне было известно, что я должен вопиять еще более громко, чтобы достучаться до той части сущности Бейнса, которая заплутала в глубинах преисподней.

Прежде чем нанести ему порез, я посмотрел на тень. Она разрослась, и ближний ее край уже находился не более чем в двух футах от правого плеча Бейнса, и край этот подползал на глазах все ближе и ближе к нему — так перемещается тлеющий край бумаги. Облик тени сделался куда менее призрачным и бесплотным, чем прежде. Он буквальным образом уподобился жерлу черной бездны.

— Пора, Бейнс, — проговорил я, — заставьте себя вернуться. Проснитесь!

И с этими словами быстро провел ланцетом по его коже. Я постарался, чтобы ранка была небольшой. На ней собралась капелька крови, пробежала по запястью и скатилась на пол. И в этот самый миг произошло то, чего я как раз и боялся. По комнате прокатился громовой раскат, и над полом вовне барьера загуляли грозные с виду сполохи мрачного света.