Карнавал Флетча

– Особенно маленького Жаниу. У него деревянная нога. Без образования ему будет трудно занять достойное место в обществе.

– Да, разумеется.

Флетч пощупал шрам на шее.

– Он спас мне жизнь. – Флетч хохотнул. – Может, он захочет стать бухгалтером.

Теу положил историческую книгу на столик.

– И вы нашли эту даму из Калифорнии? Как ее фамилия, Стэнуик?

– Да, с ней все в порядке.

– А что случилось?

– Она выпала из люльки. А сейчас наслаждается ползаньем по полу.

Длинный день утомил Теу. Глаза почти скрылись под тяжелыми веками.

– Бразилия – это будущее, – изрек Флетч. – И кто может предсказать будущее?

Теу уселся поудобнее.

– Вам понравился Карнавал?

– Благодаря ему я кое-что уяснил для себя.

– Позвольте узнать, что именно?

– Что прошлое отстаивает свои права. Что мертвые могут ходить. – Флетч подумал о каменной лягушке под кроватью. – Что отсутствие символов так же красноречиво, как и их наличие.

Теу покивал, переваривая сказанное Флетчем. Но воздержался от комментариев.

– Теу, сегодня днем, когда я ехал вдоль берега, наслаждаясь великолепной природой Бразилии, я, кажется, решил, что делать дальше.

– Нет нужды вдаваться в подробности, – остановил его Теу. – Я думаю, и ваш отец не стал бы вникать в них. Главное, что вы определились.

– Я решил написать биографию североамериканского художника Эдгара Артура Тарпа-младшего. Тем самым у меня появится возможность сказать что-нибудь в видении мира североамериканским художником, о североамериканской душе.

– Главное, что вы определились, – повторил Теу.

– Душа – это самое важное, не так ли?

– Завтра похороны Норивала Пасаринью, – переменил Теу тему разговора. – Вы придете?

Флетч ответил не сразу.

– Да, – он встал. – Почему нет?

Поднялся и Теу.

– И вы посетите Байа перед отъездом.

У двери Флетч обернулся.

– Чтобы попрощаться.

Флетч посидел немного за рулем маленького желтого «МР», прежде чем завести мотор.

В нескольких домах от Теу шумела последняя карнавальная вечеринка. Подходил к концу вторник на масленой неделе, завершающий день Карнавала.

Из такси вылезли мужчина и женщина, одетые королем червей и дамой пик, и исчезли в подъезде.

Из дома доносился смех. Пение. И, громче всего, мелодия самбы. Ритмы накладывались на ритмы на фоне ритмов. Со всех сторон, каждую минуту, днем и ночью накатывал бой барабанов.