Карнавал насмерть

Они остановились на площадке своего седьмого вагона. А тут как раз поезд стал замедлять ход. Замелькали дебаркадеры, гаражи, бетонные заборы, граффити и многоэтажки довольно большого города. На площадку вышла проводница Любовь. Бросила любопытствующий взгляд на живописную группку: младший полицейский чин, Татьяна, пожилой и толстый Ходасевич, эффектный (но заметно нервничающий) хирург. Валерий Петрович, наступая своим животом, практически оттеснил задержанного к противоположной двери.

Меж тем рыжеволосая худышка в отглаженной форме РЖД распахнула дверь вагона и откинула прикрывавший ступени порожек.

– Остановка? – крикнул ей отставной полковник.

– Не остановка, но на малой скорости пройдем. Станция, – радушно откликнулась проводница и встала на ступеньки, держа в руке свернутый красный флажок.

– Лучше бы вам тут выпрыгнуть и деру дать, – неожиданно обратился отчим к Ходыженцеву.

Тот окрысился и покраснел:

– С чего бы это?

– Да с того, что с какой стати вы сегодня в поездной душ в шесть ноль пять утра ходили?

– Вам-то какое дело?! Захотел и пошел!

– Правильно. Убийство, как мы установили в ходе осмотра, произошло ориентировочно около пяти тридцати, а в шесть вы вдруг решили воспользоваться единственным на поезд душем. Не знали, что каждого моющегося в спецжурнальчик записывают, когда денежку с него берут? А вы, когда мыться пришли, еще так глупо врать стали. Дескать, я из десятого вагона и фамилия моя Квасов. Зачем, спрашивается, лгать, если вы ни при чем?

– Никакой душ ничего не доказывает!

– А капелька крови?

– Какая еще капелька?

– Которую вы после убийства спящему гражданину Черевикину на рубашечку нанесли? Капнули сверху со своей перчаточки – очень правдоподобно.

– Откуда я знаю про его рубашечку? И где он в крови вымазался! При чем здесь я!

– А перчаточки?

– Какие еще перчаточки?

– Окровавленные. С вашими отпечаточками пальчиков.

– Не понимаю, о чем вы.

– Выкинули вы их. В окошко вагона. Непосредственно после убийства. Тонкие, белые, хирургические. Думали, Россия большая, путь из города М. в Москву длинный – никто и не найдет. А ведь наши люди их нашли. Прочесали пути да и обнаружили. И теперь только вопрос времени – провести экспертизу, отыскать там ваши отпечатки и кровь несчастного Черевикина.

На лицо хирурга было жалко смотреть. Он слушал Ходасевича в оцепенении, с неизбывным ужасом.

Поезд вздрогнул и все-таки остановился на станции.

– Так что все для вас кончено, – продолжал полковник в отставке. – Вы знаете, остановка здесь не запланирована, однако поезд притормозил по моей просьбе. И вот прямо сейчас и здесь, на станции «Рязань», к нам на борт поднимается судмедэксперт, а у него в руках – криминалистический чемоданчик, в коем находится в том числе прибор типа «блюстар» для обнаружения слабовидимых пятен крови. Знаете, такой с люминолом, плюс инфракрасный фонарик. Наверняка в сериалах видали. И знаете поговорку – черного кобеля не отмоешь добела? Это как раз про вас. Потому что как бы вы в душе ни плескались, никогда следы и пятна крови не отмоете, не ототрете, чтоб совсем незаметно стало. Вот мы их и зафиксируем.

Состав снова тронулся и очень медленно начал набирать ход.

– Прямо тут, в поезде, и запротоколируем вас, не доезжая до Москвы… Так что вы лучше сразу скажите, кому инициатива принадлежала. Организовать убийство и свалить на брата вашей любовницы Черевикина, якобы невменяемого. Вам? Или Качаловой? Я вам, откровенно говоря, очень советую прямо сейчас мне сказать, что организатор преступления – она, и впоследствии этих своих показаний придерживаться. Большая вам скидка выйдет. А Ольга ведь женщина, ей суд априори меньше срок даст. Глядишь, одновременно с нею на свободу выйдете. Годков-то всего через десять, что, учитывая тяжесть совершенного вами деяния, совсем немного. Вы человека убили все-таки.