Карнавал разрушения

Анатоль слышал, как сосед по койке шепчет молитвы. Он молча проклинал глупость этого человека, но потом задумался. Почему он завидует другому, если тому помогает молитва? Любой опиум лучше, чем ничего. Он сконцентрировал свой мозг, стараясь припомнить что-нибудь утешающее из прошлого, из лучших времен. Как давно это было: расцветающие по весне деревья, поющие в ветвях птицы? Он старался вспомнить нежные ароматы, мелодичные звуки, ощущение благодати, владевшее им тогда — хотя нейтральная полоса была так близко, рукой подать.

Когда он решил, что сможет без ущерба для жизни немного повернуть голову, то сделал это и посмотрел на компаньона, который закончил молитву и теперь лежал молча. — Кто вы? — прошептал он.

Тот лежал неподвижно, как и Анатоль, и, пожалуй, по той же причине. Он очень осторожно повернул голову, глаза их встретились. — Мое имя — Фериньи, — ответил он хриплым голосом. — Я священник.

— Священник! — Анатоль поразился тому, что эта новость так взбудоражила. Почему бы сатанистам не нападать на священников? — Я — Анатоль Домье, — в свою очередь, представился он. — Я солдат. Меня ранило в Шемин-де-Дам… вы знаете, какое сегодня число? И месяц — все еще май?

— Думаю, да, — ответил священник. — Не могу быть уверен, но думаю, что нынче тридцатое.

«Прошло три дня с момента начала германского наступления! — подумал Анатоль. — Чего я ожидал: более позднего или более раннего числа?»

Вслух же произнес: — По-моему, я пытался убить человека, называющего себя Асмодеем. Я думаю , что он убил моего брата. Мой отец… Я думаю , что говорил со своим отцом, и он сказал, или я думаю, что он сказал… Асмодей не может умереть. Я выстрелил в него, он упал, но…

«Возьми себя в руки, — велел он себе. — Стань машиной».

— У Асмодея могущественный защитник, — горько промолвил священник.

— И чего они теперь хотят от меня? — прошептал Анатоль неуверенно. — Асмодей спросил… кто меня послал. Я сказал… что это была Орлеанская Дева.

На это священник ничего не ответил.

— Хотят ли они того же самого от вас ? — спросил Анатоль. Он понимал, что задает глупый вопрос, но ему казалось безопаснее спрашивать, нежели пускаться в объяснения. Он не ожидал ответа — возможно, их подслушивают, а священник не мог знать наверняка, стоит ли доверять Анатолю — но Фериньи не стал медлить с ответом.

— Они напали на храм моего Ордена, — хрипло проклокотал священник. — Стремились завладеть одной книгой, но не смогли ее обнаружить. Видно, считают, что смогут добиться от меня признания, где она находится, или имя того, кто знает это.

— Что за книга? — не сумел сдержать любопытства Анатоль.

— Личный дневник, — прозвучал вежливый ответ, однако, дающий понять, что больше ничего не будет открыто.

— Правда ли, что человек, величающий себя Асмодеем, на самом деле бессмертен? — спросил Анатоль, переведя разговор на тему, в которой скорее мог рассчитывать получить ответ.

— Все люди бессмертны, — прошептал священник. — Вы и я обладаем большим бессмертием, чем он, ибо для нас это бессмертие души, а для него — всего лишь плоти. Неважно, что он делает с нами, мы должны лишь сожалеть о нем. Ибо он теряет любовь Господа.

— Возлюби врага своего, — горестно процитировал Анатоль. — Простите им, ибо они не ведают, что творят.

— Да, — откликнулся священник. — Именно это вы и должны сделать, если можете.

— Не могу.

— Неважно. Господь простит вам ваше непрощение.

Анатоль попытался рассмеяться, но подавил этот импульс.

— До сегодняшнего дня, Отче, я бы стал говорить вам, что ни один человек не бессмертен, что ни у кого нет души, что мы должны найти лучшие причины поступать правильно, чем боязнь преисподней. И даже сейчас, когда у меня есть причины поверить, что агенты Ада реально существуют, я все еще не готов отречься от своей веры в руки и разум человека. Если Асмодей проклят, значит, я тоже.

— Армии Ада вполне реальны, — прохрипел священник. — Не сомневайтесь в этом. Но это не причина для отчаяния. Пусть вас успокоит тот факт, что существование ада также доказывает и существование рая. Если вы лицезрели убогие чудеса Сатаны, значит, сумеете поверить и в чудеса Божественные. Будьте смелым, храните терпение, приближается время, когда все встанет на свои места. Да, вы должны простить своих мучителей, если можете, ибо они не ведают, что творят, но прежде всего уверуйте в свое спасение. Покайтесь в своих грехах и придите в объятия спасителя. Неважно, что происходит, должно хранить веру в свое спасение.

— И все потому, что Дева Орлеанская явилась спасти меня на поле боя? Значит, это было чудом?

— Нет, не поэтому, — отвечал священник. — Хотя, я не могу сказать, чудо ли это. Ради завещания Господа человечеству. Ради жертвы, принесенной Христом в виде собственного бренного тела. Ради его обещания явиться вновь. Эти дни — Последние, сын мой… ждать осталось недолго.