Карнавал смерти

Когда девушка оглянулась через плечо, Джордж уже ушел. Она что, спятила, давать ему свой номер? Неужели он так быстро запомнил его? Или его застали врасплох? Лучше не знать. В глубине души она понимала – доктор Макс прав. Чем меньше она контролирует себя, тем больше у нее свободы. И это хорошо. Прежняя Виктория ни за что не сообщила бы мужчине свой номер.

Люди встречаются с другими людьми вечером по пятницам – это нормально. К тому же Джордж и вправду мог стать просто другом. Да уж, ирония судьбы – и вместе с тем такая банальность… Нельзя делать из всего проблему. Психиатр и тетя Эмилия гордились бы ее поступком. Виктория вдруг ощутила, как ее переполняет сочувствие ко всему миру. Она даже была готова простить Арроза: он просто еще один парень, воспитанный в духе «нет ничего плохого в том, чтобы поцеловать женщину против ее воли». Он, конечно, уже усвоил урок. Наверное, пора ответить на его сообщения.

Оранжевое небо окутывало административные здания в центре Рио. Виктория решила присесть на скамейку на улице Лаврадио и полюбоваться садившимся солнцем за конусом кафедрального костела. Домой она добралась почти в восемь. По пути ее не смущали даже бары на углу улицы, битком набитые выпивающими после работы. В подъезде она столкнулась с Джексоном – соседом-проституткой. Его «точкой» была скамейка возле «Старбакса» в Синеландии. Судя по количеству вылитого на него лосьона после бритья, он направлялся на работу.

Виктория медленно поднялась по лестнице, опираясь на перила и рассеянно вспоминая подробности того момента, когда она продиктовала свой номер Джорджу: негромкие разговоры вокруг, выражение его округлившихся глаз, недоеденный круассан на столе. Прошла по коридору, ища ключи в боковом кармане рюкзачка. Но в нескольких шагах от двери замерла: дверь была явно взломана, а дверная ручка валялась внизу на коврике. «Черт, в квартиру вломился вор», – была ее первая мысль. Кражи со взломом в ее районе случались все чаще и чаще.

Девушка осторожно и совершенно бесшумно открыла дверь. Гостиная в идеальном порядке. Виктория огляделась по сторонам: стулья на местах, мягкие игрушки – на полках, рядом с приключенческими и научно-фантастическими книгами. Ноутбук, самая ценная вещь в квартире, по-прежнему лежал на диване. На кухне вроде тоже ничего не пропало. Виктория взяла самый острый нож из ящика стола и направилась к раздвижной двери, ведущей в спальню. Она была закрыта, как ее и оставили. Девушка на цыпочках прошла вперед и вошла в комнату, готовая ко всему. Если она закричит, соседи должны ее услышать. Но она не закричала. На стене над кроватью черной краской из баллончика были выведены огромные буквы:

ХОЧЕШЬ ПОИГРАТЬ?

У нее подкосились ноги, и Виктория рухнула навзничь. Ее вырвало прямо на одежду. Теплая вонючая жижа, стекавшая по блузке, не давала отключиться. Он все еще здесь, в комнате? Лежа на полу, Виктория изогнулась, чтобы поправить протез и сесть на корточки. Отодвинула нож и уперлась руками в пол, пытаясь подняться. У нее кружилась голова, волосы прилипли ко рту и потным щекам. Она попробовала встать, но локти подломились, и Виктория снова всей тяжестью рухнула на пол грудью и животом. Подползла к кровати, словно тонущий человек, и привалилась к матрасу, уцепившись за простыню. Ей удалось приподняться на несколько дюймов, опираясь на протез.

Она окинула комнату затуманенным взглядом, но, похоже, там никто не прятался. Может, в шкафу? Тут Виктория заметила на кровати, между подушками, в нескольких сантиметрах от себя что-то черное, похожее на большой кусок угля. У нее екнуло сердце: Абу. Она потянулась к плюшевому мишке и прижала к груди; ее трясущиеся руки испачкались в еще свежей черной краске.

* * *

Виктория отреагировала иначе, чем я думал. Делая этот ход, я рассчитывал, что она потеряет контроль над собой, почувствует себя беззащитной и сразу бросится ко мне за помощью. Она этого не сделала. С одной стороны, я разочарован. С другой – горжусь ею. Мне нравятся трудности. Нравится, что она превзошла мои ожидания. Это еще больше будоражит.

Наконец-то процесс пошел. Нельзя торопить события. Я ждал двадцать лет, все тщательно подготовил – и не собираюсь все испортить. Беру телефон и набираю ее номер. Не жду, что она ответит. Но важно, чтобы Виктория знала: я рядом, я забочусь о ней, она может на меня рассчитывать.

Все это часть моего плана.

5