Карнавал судеб

Даже если бы ей удалось заставить его принять ее помощь, получилось бы, что она покупает его благодарность. А это слишком унизительно для них обоих!

Нет! В таких обстоятельствах им лучше не встречаться, иначе все, что она чувствует к нему, обесценится. Если уж спасать Питера, то анонимно.

Вопрос только в том, как?

Но Миранда оставалась Мирандой. Она разработала целый план — и сложный, и дорогостоящий, а пока он будет осуществляться, она уедет за границу: Манхэттен не настолько велик, чтобы исключить риск их случайной встречи.

Однажды утром она вызвала в свой кабинет Джима Биссо.

— Как ты знаешь, — сообщила она своему помощнику, — я собираюсь на некоторое время уехать: Уагадугу, Сеул… Провернуть то дельце «тапочки — земляные орехи», между прочим. Потом Джакарта, Браззавиль… После этого намереваюсь заехать в Лондон на аукцион Кристи, который будет проводиться в следующем месяце: там должны продаваться кое-какие серебряные вещицы в стиле «арт деко» — ты ведь знаешь мою слабость к нему. За кошками присмотрит экономка, а с тобой я буду связываться ежедневно. Тем временем ты должен кое-что разузнать для меня. Это совершенно новая сфера вложения капитала…

Она протянула ему несколько страничек с записями.

Джим бегло просмотрел их и в недоумении поднял брови:

— Ты собираешься влезть в совершенно непривычное для себя дело, Миранда. Весьма далекое от тапочек и земляных орехов.

— Я всегда любила новые начинания, если ты помнишь! — с улыбкой парировала она.

Отель «Кларидж»

Миранда распаковала свой багаж, заказала в номер ланч и принялась просматривать английские газеты. То, что она обнаружила, заставило ее схватиться за телефон.

Она посмотрела на часы. По нью-йоркскому времени было всего семь утра, но обстоятельства вынуждали к действию. Первый звонок она сделала Джоэлу Бэйкеру из детективного агентства. Они проговорили минут двадцать, после чего Миранда позвонила своему помощнику по домашнему телефону.

— Прости, что вытащила тебя из постели, Джим, но как обстоят дела с нашим новым бизнесом? Время пришло. У тебя есть под рукой карандаш? — Она продиктовала ему имя, адрес и целую кучу инструкций. — Я хочу, чтобы он подписал этот контракт до конца недели.

— Как далеко я могу зайти?

— Деньги не имеют значения, хотя я не думаю, что их потребуется так уж много: он не из выжиг. Напирай на его исключительный талант, профессиональную гордость, огромные возможности, которые перед ним открываются, ну и так далее. Если это не сработает, — она тоскливо вздохнула, — тогда сыграй на его отзывчивом сердце — должно получиться.

«У Смитти»

Меньше чем в миле от отеля «Плаза», в гриль-баре «У Смитти» на Восьмой улице сидел Питер Мэйнвэринг. Он пришел сюда с единственной целью — утопить себя в бутылке шотландского виски, чтобы никто и никогда не разыскал его…

«Парадиз»

Близнецов, как две капли воды похожих друг на друга, за исключением того, что один был мальчиком, а другой — девочкой, назвали Ричардом и Лаурой. Они были просто великолепны! И так же красивы, как их родители.

Тонио был на седьмом небе. Чтобы выразить жене свою признательность, он преподнес ей изумрудное ожерелье от Картье и в течение целых трех недель и близко не подходил к борделям.

ВОСЬМИДЕСЯТЫЕ

Голливуд

«Писание сценариев, — заявил однажды С. Дж. Перельман, — не менее доходно, чем игра на пианино в борделе», и Питер Мэйнвэринг был полностью с этим согласен.

Потому что, несмотря на избитость фраз, характеризующих сложившуюся ситуацию, Питеру платили сверхдостаточно, работой он перегружен не был, а напряженным мыслительным процессом занимался на площадке плавательного бассейна. Жизнь была прекрасна! Ему нравились и климат, и местная кухня, и большинство окружающих его людей. Правда, он старался по возможности избегать общения с «английской колонией» — это, как он считал, было немного чересчур для его нервов…

И, разумеется, ему нравилась оплата. Просто удивительно, сколько денег он получал за сочинение легкомысленных пьесок для экрана! Би-Би-Си, да хранит ее Господь, никогда не отличалась такой щедростью. Хоть и в Лондоне он не бедствовал, теперешние условия были поистине сибаритскими: домик в живописной местности, плавательный бассейн, личный «порше»… И премия «Оскар». Чего же еще можно желать?

Другие, конечно, могли и желали — ведь это был город растущих потребностей, но позиция Питера на сей счет была однозначной: это их личное дело. От добра добра не ищут.

После эмоциональной катастрофы, пережитой в связи с гибелью Энни, ему нравился бездумный образ жизни: ни к чему копаться в своих мыслях и чувствах. Секрет счастья состоял в забвении прошлого и легком отношении к настоящему — это несомненно. Данное отношение озарило его под лучами калифорнийского солнца.