Высоко над ареной, на тонкой и почти невидимой паутине, двенадцать фигур застыли в немыслимых позах, наводящих на мысли о насекомых, о птицах, о хаотидах, но не о людях. Музыка заиграла вновь, и орган по-прежнему шипел, но теперь это шипение казалось частью хитроумного замысла, потому что более подходящего инструмента для создания зловещей атмосферы трудно было себе представить. Фигуры пришли в движение. Шестеро в разноцветных трико двигались изящно и нежно, словно бабочки; вторая шестёрка заставляла думать о сгустках тьмы, о порождениях зла. Сердце Алии Наваро забилось чаще, она затаила дыхание. Прямо у неё на глазах происходило чудо, рождался номер, поставить который на своей сцене не погнушался бы ни один столичный цирк высшей категории. И где же она его увидела – в Речном округе, в царстве уныния и серости… Алия простила бы Эдину Комо все его грехи, если бы ей хватило сейчас самообладания, чтобы собраться и осознать происходящее. Но она была очарована и ни о чём не думала – просто смотрела.
Они двигались так, словно в их телах не было костей; они летали с лёгкостью птиц; они как будто не замечали пустоты под ногами. «Паутина принимает только безгрешных» - Алия хорошо знала эту цирковую поговорку. Сейчас она была готова поверить в истинность этих слов.
Номер завершился эффектным «падением» чёрных пауков; они канули в дым, клубившийся над ареной, и скрылись из вида. Бабочки, взмахнув на прощание руками-крыльями, одна за другой стали исчезать, подпрыгивая и хватаясь за свисающие с потолка тросы. Вот их осталось пять… три… одна…
Одна.
Музыка стихла. Алия почувствовала внезапный озноб.
Тонкая фигура в самом центре паутины раскинула руки, словно собираясь взлететь, и зал перестал дышать. Акробатка согнула правую ногу в колене, оттолкнулась – от воздуха? – и с необыкновенным изяществом, словно фигурка в механических часах, словно падающее с ветки клёна крылатое семечко, повернулась вокруг своей оси. Раз, другой, третий! Она вращалась, удерживая равновесие каким-то магическим способом, и Алии показалось, что это цирк вращается вокруг неё, цирк вместе со всем остальным миром. Ничего прекраснее этого одинокого кружения без страховки над бездной она не видела за всю свою жизнь. Что-то подсказывало – и не увидит. Невольно у неё на глазах выступили слёзы.
Зал взорвался аплодисментами, такими оглушительными, словно свидетелями представления были не сто с небольшим человек, а тысяча, две, три – столько, сколько приходило обычно в «Танцующие звёзды» или «Лазурную спираль». Алия вскочила вместе со всеми, сунув блокнот подмышку, захлопала; в её голове уже складывались первые фразы новой, правильной статьи о сегодняшнем удивительном происшествии; она не чуяла под собою ног и казалась самой себе невесомой, словно за её спиной выросли крылья.
Завтра. Завтра вся Тарра узнает! Её статья докажет, что это не слухи и не преувеличение, её статья вознесёт никому доселе неизвестный «Цирк скитальцев» и безымянную паутинную танцовщицу так высоко, как никто в Тарре не поднимался вот уже много лет. Алия Наваро впервые в жизни чувствовала власть слова – и свою власть над словом.
А ещё она понимала, что все слова были прахом и шелухой по сравнению с тем, что ей довелось увидеть и почувствовать этим вечером, и знала, что каждый из присутствующих в зале тоже это понимает.
6
. Добрый друг и старый враг