Карнавал теней (СИ)

- А вы представьте себе, почтеннейший, что ваши письма по дороге затерялись, - парировал Рейне. – Такое, знаете ли, бывает. И, кстати говоря, не мешало бы вам представиться.

- Я Миррон Клей, - пробормотал седой со странной обидой в голосе. – Здешний… ну, можно сказать, директор. Эх… ладно, давайте-ка я и впрямь всё расскажу и покажу. Идёмте со мной.

- Куда?

- Сначала в кладовую, - вздохнул Клей. – А потом в мою каморку. Я вам покажу все бумаги, и вы сможете убедиться, что всё обстоит именно так, как я говорю.

В кладовой пахло гнилью. При свете фонаря, Рейне осмотрел несколько шкафов, старательно заглядывая на каждую полку и в каждый ящик, и всё время ощущая пристальный взгляд Миррона Клея. Старик не распознал обмана, однако он чего-то ждал – и никак не мог дождаться.

Жестяные коробки из-под дешевого печенья, наполненные червивыми сухарями, мешки с гнилой мукой, сушеная слива, несъедобная на вид и пахнущая как отрава, слипшаяся соль, цветом напоминающая булыжную мостовую…

- Не вижу здесь ничего съедобного, - сказал Рейне, стряхивая пыль с рукава. Вдруг ему в голову пришла мысль, которой он поспешил поделиться с Мирроном: - Кстати, а мешки с мукой ведь полные. Вы её плохо хранили, почтеннейший Клей?

Старик вздрогнул и очень сказал с обидой:

- Она такой была с самого начала.

Рейне почему-то стало стыдно, и он поспешил выйти из кладовой. Клей последовал за ним, взмахнул рукой, указывая дорогу к «своей каморке», и уже там – в узком закутке между двумя стеллажами, чьи полки трещали под грузом древних конторских книг – они продолжили разговор. Точнее, счетовод начал свой рассказ с самого начала, как его просил Рейне.

- Я принял дела «Места под солнцем» тридцать один год назад, - начал он, и Рейне сделал для себя два вывода: Клей был на самом деле гораздо старше, чем казалось, и его рассказ, судя по вступлению, мог затянуться на несколько часов. Но отступать было некуда. – Тогда репутация у Закоулков была получше, чем сейчас, хотя всё равно они считались глухой и опасной окраиной. Просто воздух тут свежей, чем на восточном берегу Маронны, а с пятого этажа открывается неплохой вид – там раньше была общая гостиная, до того, как крыша обвалилась после Стеклянного урагана.

Выходило, что «Место под солнцем» жило без крыши и без гостиной почти пять лет.

- Так вот, у этого места были и плюсы, и минусы. Но в те времена всё-таки многое было по-другому. О нас не забывали так надолго, как сейчас. И мука всегда была хорошая. Раз в два-три месяца Совет присылал кого-нибудь с инспекцией, и если обнаруживались проблемы…

За спиной Рейне скрипнула дверь, и кто-то деликатно кашлянул, привлекая к себе внимание. Клей, подслеповато моргнув, спросил с лёгким раздражением:

- Что случилось, Молли? Опять Циррус капризничает?

- Да, Миррон, - раздалось в ответ. Услышав знакомый голос, Рейне быстро обернулся и едва не упал со стула. – Знаю, у тебя гость, но я не могу с ним справиться. Поможешь или ты… - тут она узнала «гостя», но всё-таки договорила: - Очень занят?

- Нет, мы просто разговариваем, - сказал Рейне, не дожидаясь, пока Клей ответит. Это было очень невежливо, но он просто не мог допустить, чтобы танцовщица ушла, исчезла, как тень. – Я хочу помочь. Разрешаете?

- Разрешаю, - чуть слышно проговорила Бабочка. – Идёмте со мной.

Узнать её можно было только по голосу.

Пока они поднимались по лестнице, Рейне искоса разглядывал Бабочку, стараясь, чтобы Клей ничего не заметил. Она выглядела совершенно не такой, как он себе представлял, и даже казалась меньше ростом. Щуплая, бледная, невзрачная серая мышь в мешковатом платье и волосами, спрятанными под платком. Такая пройдёт мимо – её не просто не запомнишь, её не заметишь…

Но голос не обманывал.

Озадаченный и встревоженный, Рейне проследовал за Бабочкой – точнее, Молли, нужно было привыкать к её настоящему имени – и Мирроном Клеем на четвёртый этаж. Полутёмный коридор был узок и пуст; можно было разглядеть очертания дверей, которые располагались почти вплотную друг к другу. Рейне догадывался, что за каждой дверью прячется даже не комната, а самая настоящая клетушка, по сравнению с которой заставленный шкафами кабинет Клея покажется бальной залой. Он по-прежнему не понимал, где находится.

- Здесь, - сказала Бабочка-Молли, подойдя к одной из дверей. – Прошу.

Как-то само собой получилось, что Рейне вошел первым.

Комната, как он и ожидал, оказалась очень маленькой – раскинув руки, можно было кончиками пальцев коснуться обеих стен. Слева стояла узенькая кушетка, другой мебели не было, если не считать две книжные полки и некое подобие табуретки, слишком хлипкое даже для веса какой-нибудь тени. Единственное окно было распахнуто, на подоконнике стояла свеча, а рядом с ней сидел очень худой старик в ночной рубашке. Сидел он ногами наружу, на самом краю, и Рейне озадаченно нахмурился – выходит, это у них называется «капризничать»?..

- Убирайся прочь, - скрипуче проговорил старик, не оборачиваясь. – Я предупредил, Молли. Не хочу больше тебя видеть здесь. И слышать тоже не хочу.

- Это не Молли, - сказал Рейне. – Можно мне войти?