Карнавал теней (СИ)

Седьмой – и вдруг всё странным образом меняется. К деревянному щиту привязано чьё-то тело, чьё-то рыхлое, обрюзгшее тело, испорченное годами неумеренного употребления «болотного зелья» и дешевых сигарет, а в лице, хоть оно и серое, некрасивое, едва угадываются знакомые благородные черты… И ты летишь прямиком к шее этого человека, не понимая, как могло получиться, что ты-жертва, ты-нож, а он был метателем – и стал мишенью. Так надо?..

- Так надо.

- Нет!

Снова ты – мишень, а нож застыл в воздухе. На лице метателя – ужас, но он ничего не может сделать, он словно муха, попавшая в смолу. Пятно на твоей шее чешется, набухает кровью, оно вот-вот прорвётся, и ты умрёшь – кто-то должен сейчас умереть, а ты уже один раз умерла, не многовато ли? Чего же ты хочешь, почему ты медлишь?

Седьмой нож становится ближе.

Лица зрителей пылают восторгом, ещё через секунду восторг сменится ужасом, а они об этом даже не подозревают, но номер – твой и Джоссефа – в середине представления, поэтому кровь вытрут, опилки заменят, и всё это время будет играть музыка, потому что представление не останавливается, никогда не останавливается. Лица сидящих в первом ряду тебе знакомы! Красивый юноша в чёрном трико паутинного танцора; растерянная и испуганная девушка в очках, рядом с ней – ещё одна с журналистским блокнотом; маленький хаотид, покрытый золотыми перьями, похожий на испуганную птицу; худощавый пожилой мужчина, обнимающий двоих детей, мальчика и девочку; и ещё один – тот, которого ты забыла и который забыл тебя…

Нож приближается.

Он попадёт в цель. Он попадёт точно в цель – в место на щите, чуть ниже твоего левого уха, близко к шее, но всё-таки далеко. Он не заденет тебя, даже не поцарапает.

Так почему же ты боишься?

- Потому что я убил тебя в тот вечер, Молли.

-НЕТ!!!

Почему ты боишься? Почему ты не можешь стоять спокойно? Уж не потому ли, что тебе неудобно и больно, ведь твоя спина – сплошной синяк, и кожа саднит так, что невозможно прикоснуться, ты потому и согласилась подменить подругу на щите, что тебе нельзя сегодня подниматься на паутину, ты сорвешься и упадёшь, ты умрешь, а ты не хочешь умирать, так ведь, Молли?

Ты должна жить, чтобы…

Ты должна жить, чтобы придумать способ отомстить человеку, который за час до начала представления прижал тебя к стене коридора возле гримёрки и, дыша в лицо алкоголем, попытался поцеловать, тогда как его свободная рука уже шарила по твоей груди и ниже, ниже. Ты плюнула ему в глаза, и тогда он взял тебя за шею, точно куклу – с паутинными танцовщицами такой фокус проделать нетрудно, они ведь все худые и хрупкие, - и ударил о стену. Раз, другой, третий.

Вот он, сидит в первом ряду, нервно поправляет алый шейный платок.

Он вспомнил.

А сейчас – седьмой нож.

- Прости меня, пожалуйста.

Седьмой нож, который попадает туда, куда должен был попасть.

16. Место под солнцем

Последняя тень–теньчеловека, возникшаяза некоторое время до момента его смерти. Последняя тень обладает совершенно самостоятельной индивидуальностью и, как правило,не помнитничего о жизни своего прообраза;все действия тени со стороны кажутся случайными, хотя на самом деле ею управляет судьбаи вся её недолгая жизнь направлена на то, чтобы отомстить обидчику или убийце, после чего тень исчезает.Существует поверье, согласно которому последняя тень, отказавшаяся от мести, становится настоящим человеком и проживает вторую жизнь.

ВеликаяТаррийская Энциклопедия, томXXXVI

Издатель: Фонд Блейза Корды (при участии семейства Гарда, Гестия),

Тарра, 2451 год после с.и.п.

Она ждала, хотя и не признавалась себе в этом. Она ждала, и он пришел.

Три дня не прошли даром. Крыша «Места под солнцем» всё ещё щеголяла огромными дырами, выглядевшими кошмарно в свете дня, но хлам с верхнего этажа уже вынесли, и даже несведущий человек понял бы, что тут готовятся к основательному ремонту. Можно было вообразить, как красиво будет здесь, когда всё закончится. Растения в кадках, удобные скамейки, солнечный свет, падающий сквозь крышу – всё, что нужно для комфорта, особенно если кроме этого комфорта уже ничего не осталось в жизни, да и сколько той жизни…