Карнавал в Венеции

Лука поражался тому, с какой легкостью Кьяре удавалось будоражить его эмоции. С тех пор как бедняжка Антония заплатила своей жизнью за их любовь только потому, что с самого раннего детства его брату Маттео всегда было нужно именно то, что принадлежало Луке, ни одна женщина не возбуждала в нем тех чувств, которые вызывала Кьяра.

Кьяра лишь пожала плечами, не желая рассказывать Луке о своей матери. Но ее тронул его мягкий голос. Давно никто не испытывал к ней такого сочувствия.

— Помочь тебе найти его?

— Мне ничего от тебя не нужно.

— Как хочешь. Больше не стану предлагать свою помощь.

— Я просто хочу, чтобы ты меня отпустил.

— Ты же вчера сказала, что не убежишь.

— Я передумала.

— В таком случае я оставляю тебя. А ты поразмышляй о женском непостоянстве.

Смеясь, он закрыл за собой дверь и запер ее.

Глава седьмая

Кьяра сидела взаперти уже три дня. Молчаливые слуги приносили еду и убирали посуду, развешивали и раскладывали по шкафам новую одежду. Все, что ей оставалось делать, так это перебирать синие бусы и смотреть в окно на канал и снующие по нему лодки, завидуя их свободе. Если это его способ сделать ее более сговорчивой, она…

Ход ее мыслей был прерван появлением Дзанетты с большим подносом в руках.

— Рада тебя видеть, Дзанетта.

Кьяра подошла к двери, чтобы закрыть ее за служанкой. Внимание девушки привлек ключ, торчавший с наружной стороны. Сейчас она вряд ли сможет им воспользоваться, подумала Кьяра, невольно разжав пальцы. И тут бусы выпали у нее из рук.

Наклонившись, чтобы их поднять, она обнаружила, что те свободно проходят под дверью. Ее взгляд снова упал на ключ. Виновато оглянувшись на Дзанетту, занятую подносом, Кьяра присела и просунула в щель пальцы. Ее сердце бешено забилось: места достаточно. Только бы Дзанетта забыла ключ в замке.

— Где ты пропадала все это время? — стараясь скрыть волнение, спросила Кьяра.

— Помогала синьоре Эмилии развешивать для сушки лекарственные травы. Мы это делаем каждую осень.

— Не могла бы ты немного посидеть со мной? — попросила Кьяра, но не только потому, что хотела отвлечь внимание Дзанетты, но и чтобы немного поболтать. — Передай синьоре Эмилии мою просьбу: пусть мне дадут какое-нибудь рукоделие, а то я изнемогаю от скуки.

— Хорошо, — ответила служанка и присела на краешек стула.

Кьяра сняла крышку с блюда и, положив себе в тарелку внушительную порцию равиолей, пододвинула блюдо Дзанетте.

— Угощайся.

— Нет, мне нельзя, — сказала девушка, боязливо оглянувшись на дверь.

— Не беспокойся. Никто тебя не увидит и не накажет. Расскажи, как давно ты служишь в этом доме? — Кьяра еще ближе пододвинула блюдо к Дзанетте.

— С десятилетнего возраста. Уже почти семь лет. — Она все же решилась взять ложку. — Хозяева ко мне добры. Они меня не выгнали даже тогда, когда я заболела лихорадкой прошлым летом.

— Твои хозяева дон Алвизе и синьора Эмилия?

Дзанетта кивнула.

— А дон Лука?

— Он редко здесь бывает. Он помощник адмирала Анджело Эмо и почти все время в плавании.

— В плавании? — Кьяра на секунду задумалась. — А в Тоскане он не бывает?

— Не знаю. — Дзанетта заерзала на стуле. — Мне пора на кухню.

— Погоди. Скажи, дон Алвизе и синьора Эмилия все еще думают, что я любовница дона Луки?

— Не знаю. А разве нет?

— Нет.

— Тогда зачем он вас здесь держит? И покупает вам вещи?

— Затем, что он хочет сделать меня своей любовницей. — У Кьяры неожиданно пропал аппетит, и она отодвинула тарелку.

— А вы этого не хотите? — недоверчиво спросила Дзанетта.

— Я не буду ничьей любовницей!

— Но он ведь такой красивый! И добрый.

— Добрый?

— Не то что его брат.

— Ты же только что сказала, что его брат был к тебе добр.

Дзанетта прикусила язык, вспомнив, что ей запрещено говорить о доне Маттео.

— Мне надо идти. Когда прийти за посудой?

— Можешь забрать ее прямо сейчас. — Кьяра старалась не смотреть на служанку, боясь выдать себя.

Дзанетта собрала со стола посуду, а потом поставила поднос на пол, чтобы открыть дверь. Потом она ногою выдвинула поднос в коридор и собралась закрыть за собой дверь. Кьяра, надеясь, что девушка забудет взять с собой ключ, если ее чем-нибудь отвлечь, окликнула:

— Дзанетта!

— Да?

— Я передумала. Оставь что-нибудь, может быть, я попозже поем. — Кьяра взяла первую попавшуюся тарелку и вилку. — Надеюсь, что завтрак принесешь мне ты и мы снова сможем поболтать. Спокойной ночи. — Улыбнувшись, Кьяра закрыла дверь.

Затаив дыхание, она слушала, что будет дальше. Дзанетта повернула в замке ключ. Когда ее шаги замерли в конце коридора, Кьяра чуть было не заплакала от радости: ключ остался в замке! У нее появилась надежда!

Он оставил ее одну на целых три дня, и еще неизвестно, кто из них страдает больше. Чего он хочет этим достичь? Вряд ли заточение ее испугает, но все же она, возможно, станет более сговорчивой.