Карнавал Владимира Путина

Но, во-первых, «годы обвала» – это не только конец 80-х, но главным образом – начало 90-х, а в самом начале этих лет, 3 апреля 1990 года, был принят закон № 1409 «О порядке решения вопросов, связанных с выходом Союзной республики из СССР». Обстоятельнейший закон из двадцати статей, и в самом начале сказано: «Решение о выходе Союзной республики из СССР принимается свободным волеизлиянием народов Союзной республики путем референдума (народного голосования)». Но ведь с ним никто не пожелал считаться, ни в одной республике референдум не проводился, народ был отстранен от решения своей судьбы. А центральная власть не требовала никаких референдумов. Там сидели совсем не «недомыслители», а весьма целенаправленные «мыслители». Стоит вспомнить поездки Яковлева в Прибалтику и его поддержку тамошних Народных фронтов. Это было прямое беззаконие и предательство. А если бы референдумы в республиках проводились, есть веские основания думать, что они мало отличались бы от итогов Всесоюзного референдума 17 марта 1991 года: 76 % за Союз! Что же касается 1922 года, то тогда речь шла не о том, чтобы волей Москвы «включить» другие народы и территории в состав РСФСР, а о том, чтобы привлечь их в ее состав. Легко теоретизировать об этом сейчас, но другое дело – в те бурные дни, когда на Украине появилась Рада, Скоропадский, в Белоруссии – что-то подобное, а еще – Дальневосточная республика и т. д. Только конституционной возможностью выхода и можно было привлечь в РСФСР другие народы и территории. А как можно забыть, что Сталин после смерти Ленина правил почти тридцать лет! Достаточно времени, чтобы вернуться к своей идее автономизации, допустим, в Конституции 1936 года, однако он этого не сделал, и даже разговоров на сей счет никогда не было…

У Роберта Рождественского есть стихотворение, которое кончается так: «По национальности – я советский!». Нет, это была не национальность, а небывалая общность многих народов и наций на основе единой исторической судьбы и великой русской культуры, прежде всего – русского языка. И такая общность возможна только при социализме.

2016 г.