Карнавал желаний

— Вы меня подозреваете в вероломстве и желании причинить вред империи? Что же я сделал, чтобы заслужить такое страшное обвинение?

Пухлое лицо Ашидара удивлённо вытягивается, руки падают вниз, а тело оседает, демонстрируя, что подобным фактом он потрясён до глубины души. В интонациях столько изумления, что я невольно морщусь, не понимая, наигранное оно или настоящее.

— Этого недостаточно?

Император протягивает руку, указывая на военных. Те расступаются, открывая взгляду устроителя скрывающихся за их спинами ледвару.

— Неужели общение с ними гостям не понравилось?! — ошеломлённо выдавливает устроитель, хватаясь за сердце. — Они плохо выполняли свои обязанности? Выбравшие их гости остались недовольны?

Он с таким укором в глазах смотрит на бывших личинок, что я невольно вжимаю голову в плечи. Обычно после подобных взглядов ментальные взбучки, которыми нас награждали за непослушание, были наиболее сильными.

Реагируя на моё движение, Делим придвигается ближе и обнимает меня за плечи, словно показывая, что бояться нечего.

Только я по-прежнему не могу расслабиться — внутреннее напряжение всё больше сковывает, сжимает, будто пытаясь заполнить ту пустоту, которая образовалась после остановки трансформации.

— Проблема не в том, кем они были и что делали, а в том, кем стали и что могут сделать, — доносится до меня логичное рассуждение.

Ашидар ещё больше расстраивается и начинает причитать скороговоркой:

— Так вам не понравился их внешний облик?! Вот в чём дело! Ах, как обидно! Но почему же так? Ведь сейчас на них куда приятнее смотреть, чем раньше! И поговорить можно…

— Хватит! — рявкает, обрывая его сетования император. И от силы звуковой волны, с которой он это делает, вздрагиваю уже не только я. — Хватит увёрток! Если ты продолжишь свои попытки на меня воздействовать, подпишешь смертный приговор и себе, и всем тем, кого сюда привёз!

Сийола невольно ахает, вот только Ретим, находящийся рядом, оперативно зажимает ей рот, и они исчезают за спинами телохранителей. Старшая наследница, с беспокойством посмотрев в их сторону, переводит взгляд на мужа и осуждающе качает головой.

Несколько секунд Ашидар, закрыв глаза, стоит молча, чуть заметно покачиваясь. На искажённом эмоциональным порывом лице появляются сначала печаль, потом боль, а когда он поднимает веки, то и во взгляде, всегда уверенном и активном, светятся только грусть и усталость.

— Хорошо, — он начинает говорить совсем бесцветным, лишённым ярких красок голосом. — Простите, я не хотел на вас давить, просто привычка сработала. Трудно перестать использовать имеющиеся возможности, после того как применял их постоянно на протяжении тридцати лет.

— Долгий срок, — почти спокойно комментирует император, поощряя его откровенность. — Что же заставило тебя решится на столь масштабную махинацию? Какая была в ней необходимость?

— Можно сказать, жизненно важная, — отвечает устроитель. — Посмотрите на меня.

Он развязывает пояс и с трудом стаскивает с себя плотный халат, который, оказывается, как корсаж поддерживал рыхлое тело. И теперь оно обвисает, словно нагретый воск. Тесная рубашка оконтуривает пухлые руки и грудь. Из-под неё видны объёмный живот и толстые короткие ноги в свободных шароварах, ничуть не скрывающих того, насколько не эстетичен облик их обладателя.

— Отвратительно, не правда ли? — спрашивает Ашидар и, понимая, что из вежливости никто не признает в нём урода, не дожидаясь ответа, быстро продолжает: — Это типичный облик для тех, кто живёт на моей планете, которая далека от границ вашей империи. Да, я не империанин. И попал сюда совершенно случайно, когда из-за неполадок в двигателе мой корабль выбросило в этот сектор Галактики. Увидев вас, я понял, как сильно мы ущемлены в том, что могла бы дать нам природа! Путешествуя по империи, я осознал, насколько же мы безобразны. Но самое страшное то, что мы понятия не имели о возможности иметь столь совершенный и восхитительный облик. Миллионы лет нашей эволюции не породили ничего, кроме вот этого… — Он снова с грустью смотрит на своё тело и переводит взгляд на Хасми и Тиларию. — И у этих личинок, останься они на Леде, не было никаких шансов стать другими. Я всего лишь хотел сделать свой мир прекраснее. Ведь сейчас на моей планете три миллиарда таких же, как я, невзрачных, лишённых красоты ледвару. А теперь у их потомков появится шанс стать иными, потому что мои изменившиеся личинки станут для всех образцом идеального облика.

— Триста на три миллиарда… — сдержанно, но тем не менее заметно потрясённо выдыхает император. — Не слишком ли мало?

— Я сделал всё, что смог, — пожимает пухлыми плечами Ашидар. — Не нашёл иной возможности. В любом случае, нужно же было с чего-то начинать?

— Почему ты выбрал такой странный способ? — в голосе императора вновь появляется настороженность.