Карнавал желаний

Своего он добился. Посчитав просьбу справедливой, император приставил к нему Коридана, ещё одного безопасника-лорепианина, отряд военных и отправил выполнять взятые на себя обязательства. Видимо, полного доверия, несмотря на все оправдания, Ашидар в его глазах не получил, возможно потому, что ни слова не сказал о том, как поступил в отношении меня.

Я в большей степени именно поэтому не хотела идти на шествие. Боялась, что устроитель меня заметит, узнает, несмотря на маску, и поймёт, что Делим меня вытащил, а перспектива получить очередную ментальную взбучку мне совсем не импонирует. Хотя теперь, сидя рядом с исгреанином, я ловлю себя на мысли, что ради этих чудесных мгновений готова выдержать что угодно.

Вздрагиваю, потому что Делим придвигается ближе и склоняется к моему уху.

— Мы скоро окажемся в зоне видимости императорской ложи, а где-то там и Ашидар крутится. Не хочу, чтобы он тебя видел. Ты не против немного погулять? — спрашивает, словно мысли мои подслушал.

Послушно поднимаюсь и следом за империанином встаю на антигравитационный механизм, который опускает нас вниз. Через пару минут мы исчезаем для всех, скрываясь за небольшой дверцей в стене конструкции, поддерживающей нижний ряд зрителей.

— Устроитель, конечно, всё равно узнает, что тебя нет на корабле, но лучше этот «приятный» момент оттянуть, — продолжает говорить Делим, когда для этого появляется возможность. Здесь намного тише, гомона почти не слышно, да и музыка едва-едва ощущается. — Послушай, Дивария…

Он неожиданно останавливается и, взяв меня за плечи, шагает в сторону, чтобы в итоге прижать к стене туннеля.

— Знаешь, в чём я не могу разобраться? Чего он опасается больше — того, что я тебя найду, или того, что не найду? С одной стороны, он тебя спрятал, изолировал. С другой, перед самым шествием успел связаться со мной и с невероятным беспокойством в голосе, глазах и прочих частях своего тела поинтересовался, есть ли новости насчёт моей сбежавшей личинки. И смотрел на меня с таким выражением, когда я сказал, что нет, словно я не оправдал его ожиданий. То ли он действительно великолепный актёр, то ли я чего-то не понимаю.

Я пожимаю плечами, ощущая, как плотно лежат на них его ладони, не желая меня отпускать.

— Ты на самом деле хочешь лететь с ним на Леду? — не сдаётся Делим. — Ведь мы до сих пор не уверены в том, что он сказал правду. Никаких реальных доказательств, кроме слов, у него нет. А придумать и озвучить можно всё что угодно. Допустим, сейчас он тебя не тронет, понимая, что ты под нашей защитой, но когда вы останетесь с ним наедине на корабле, кто сможет гарантировать твою безопасность?

Он прав. Никто. Возвращение — это риск. Но лучше рискнуть и проиграть, чем… Чем что? Осознав, что Делим молчит, продолжая всматриваться в мои глаза, я теряю мысль. А потом вообще забываю, о чём он меня спросил, потому что исгреанин наклоняется ко мне и оказывается настолько близко, что я кожей его дыхание чувствую. Сильные руки, наконец, исчезают с плеч, но только для того, чтобы переместиться выше и обхватить ладонями мою голову.

— Останься, Дивария. Ты мне нужна…

Тихий шёпот, непередаваемая тревога вперемешку с нежностью во взгляде, губы, коснувшиеся моих, и я закрываю глаза, не в силах выдерживать той эмоциональности, которая льётся на меня нескончаемым потоком. Окатывает жаркими волнами, рвёт тело на части, проникает в каждую клеточку, заставляя выгибаться от боли, смешивать писк со стонами и цепляться за того, единственного, кто со мной рядом. Чувствовать его поддержку, дышать вместе с ним, умирать и рождаться заново…

Медленно прихожу в себя, начиная воспринимать не только свои ощущения, но и окружающее меня пространство. Тепло тела, к которому я прижимаюсь. Мягкость ткани, окутывающей ноги. Прохладу воздушного потока, забрасывающего волосы на лицо. Непроизвольно касаюсь массы тонких путающихся нитей, отделяя и оттягивая в сторону длинную прядку. Идеально ровную. Гладкую. Тёмную. Насыщенно-коричневую. Хотя и есть в ней что-то красноватое, когда скудно освещающие туннель светильнички вспыхивают особенно ярко вслед за восторженным рёвом толпы над нами.

— Как ты? — беспокоится Делим, по-прежнему удерживая меня в своих руках.

— Норм… — неожиданно для самой себя пытаюсь ему ответить, используя новые возможности тела. Потребность общаться побеждает привычку молчать. — Нормально.

— Я за тебя испугался, — объясняет исгреанин. Его объятия становятся крепче, словно он до сих пор не верит, что я могу устойчиво стоять на своих ногах. — Не думал, что трансформация такая болезненная.

— Это потому что быстрая. Если медленная, то её совсем не ощущаешь, — поясняю, вспомнив, как делилась со мной своими впечатлениями Тилария. Мы с ней несколько минут провели вместе, пока империане разбирались со своими проблемами. Так вот, её изменения шли в течение всей ночи, и утром она их даже не сразу заметила.