Карнивора

– Привет, – неуверенно сказала она. Он не ответил.

Марика вздохнула. Как только она перестала бежать, мышцы налились усталостью, и тело сковало сомнение. Бабушка Кейза, конечно, была очень умной и всегда говорила правильные вещи. Но ведь ей не приходится каждый день разговаривать с ним.

Но Марика все равно уже принесла с собой брассику. Было бы глупо теперь ее не использовать.

Марика медленно опустилась на колени и развернула узелок с бесценным листочком. Краем глаза она заметила, что Кристофер повернулся к ней. Марика осторожно расправила косынку на земле, посмотрела на Лес и тихонько прошептала:

– Тавсан…

Ничего не произошло. Марика напряженно смотрела на Лес, а Кристофер недоверчиво смотрел на нее.

– Что ты делаешь? – спросил он, как обычно, резко.

– Чш-ш-ш! – шикнула Марика, вглядываясь в кусты, растущие по краю опушки. Кристофер быстро повернулся туда. Что-то зашуршало, и в невысокой траве показались длинные ушки и любопытный, непрестанно шевелящийся нос.

– Это же… – вздохнул мальчик, но Марика снова шикнула и нетерпеливо махнула на него рукой. Кролик испуганно замер, дернул ушами, потом снова повел носом и осторожно поскакал в их сторону. Кристофер застыл на чурбаке.

– Тавсан, – снова тихо позвала Марика, и кролик поскакал быстрее, смешно вскидывая толстую попу. Приблизившись вплотную к Марике и ее платку, он с лету уткнулся носом в сморщенный потемневший листик и так и застыл. Кристофер задержал дыхание.

Марика потянулась и взяла кролика на руки. Когда она поднимала его с земли, нос зверька продолжил тянуться вниз, как будто прилип к брассике, лежавшей на платке. Марика подобрала ее и протянула кролику, затем осторожно поднялась и подошла к Кристоферу. Кролик мгновенно зажевал листок и обмяк, прикрыв глаза.

– Хочешь его подержать? – предложила Марика мальчику. Тот с шумом выдохнул и спросил, не отрывая глаз от одурманенного кролика:

– Что ты с ним сделала?

– Скормила ему брассику. Это заговоренный лист капусты.

Кристофер вскинул на нее глаза, и в них снова мелькнуло недоверие:

– Капусты?

Марика серьезно кивнула.

– А что тебе не нравится?

– Ну, – неуверенно протянул мальчик, снова переводя взгляд на кролика, в полном блаженстве разлегшегося у Марики на руках. – Я думал, что заговаривают разные… особенные растения. Белладонну, например, или что-то в этом роде.

Марика слегка фыркнула.

– Кролики не едят белую донну. Они едят капусту. Так ты хочешь его подержать, Кристофер?

Мальчик медленно кивнул. Марика протянула кролика, и Кристофер очень осторожно принял его, вздрогнув, когда кролик слегка забил задними лапками. Марика снова фыркнула.

– Не бойся, он тебя не тронет.

Кристофер ничего не ответил, медленно поглаживая шелковистую шкурку.

– Зови меня Кит, – неожиданно сказал он.

– Кит?

– Да. Меня так зовут.

– Но тебя зовут Кристофер, – неуверенно возразила Марика.

– Да. Но папа всегда называл меня Кит.

Марика немного помолчала.

– Хорошо. Я буду называть тебя Кит.

Мальчик снова кивнул.

– А долго еще он будет таким… ручным? – спросил Кит. Марика пожала плечами.

– Не знаю. Но когда он откроет глаза, надо будет его сразу отпустить. А то он может и укусить.

Кит погладил мягкие уши.

– Скажи, Кит… – начала Марика и осеклась, закусив губу. Кит посмотрел на нее, и Марика в который раз удивилась, какими же темными, почти черными были у него глаза.

– Да?

– Тебе очень плохо у нас?

Кит опустил голову и снова принялся теребить кроличьи уши.

– Уже не очень, – неожиданно улыбнулся он, и Марика в изумлении уставилась на него.

Она никогда раньше не видела, чтобы Кит улыбался.

* * *

Когда Марика бежала от бабушки Кейзы с завернутым в платок капустным листом, в голове у нее возникла картина будущей дружбы с Кристофером. Она должна была начаться с кролика и впоследствии вырасти в нечто прекрасное и необъятное, как закатное небо. Но реальность сильно разошлась с ее ожиданиями.

Конечно, эпизод с кроликом произвел на Кита большое впечатление. Но если Марике и удалось в определенной степени завоевать его доверие, она все равно ничего не могла поделать с тем, как Кит себя вел. Теперь он стал обращать на нее внимание и даже разговаривать с ней – но иногда Марика задумывалась, не лучше ли было бы, если бы он так и продолжал молчать.