Карниз

– Она так говорит. Врет, падла. Похожа очень… Пошли, тихонько. Не будем же до утра в толчке сидеть.

Муха решительно двинулась вперед, Ия – за ней, радуясь, что мощный корпус закрывает ее почти целиком, оставалось только пригнуться. Вокруг бильярдного стола бегала коренастая женщина, и впрямь похожая на известного актера. В женском варианте это сходство смотрелось странно. За ней гонялась Кобыла, стремясь ткнуть кием, как шпагой. «Дочка Караченцова» ловко увертывалась и приседала, как хорошо обученный солдат.

Ия вспомнила любимый с детства фильм «Батальоны просят огня». Лейтенант Орлов – ее первая детская любовь. А сейчас этот лейтенант, ничуть не постаревший, удирал от разъяренной девицы. Кобылу пытались сдержать редкие смельчаки из собравшихся зевак (зевачек, девах, девочек), но им тут же доставалось кием. Женская свара хуже собачей своры, а уж если она подогрета алкоголем…

– Чего это они? – шепотом спросила Муху Ия, когда они ползли под бильярдным столом, чтобы незаметно покинуть поле боя.

– Нажрались, как суки. Не обращай внимания. Кобыла любит «дочку Караченцова». А та блядует. А эта ревнует. Понятно?

– Понятно.

Ие стало понятно, что в «Карнизе» она не найдет того, что ищет. Ей хотелось по-настоящему, вокруг все было по-бутафорски.

Но она продолжала таскаться туда каждое воскресенье, так же, как вышедший в лес грибник не сворачивает с пути, даже если видит, что места неурожайные. Не зря же он надевал резиновые сапоги, брал корзину и наливал в термос чай. Он будет ходить по лесным тропам до сумерек, сбивая ногой шляпки с мухоморов и старательно обходя коричневые пирамидки засохших кругляшей, оставленных хозяином леса. Авось повезет.

Потом она услышала про Папочку и поняла: это то, что она ищет. Она не видела его, вернее, ее (бэнкс по носу). Нет, все-таки его, если играть по установленным правилам. Не видела, но обижалась, когда до нее доходили слухи о его похождениях и романах, будто этим он наносил ей оскорбление, предавал, обманывал именно ее, о существовании которой не подозревал.

Папочке было тридцать лет. Он давно не ходил по клубам, где крутилась мелюзга, работал в охране закрытого элитного бассейна и называл себя «бабушкой лесбийского движения». Бабушка в сочетании с он почему-то не казалась Ие смешной. Может быть, потому что самой ей было на десять лет меньше. Да и мало ли слов произносим мы в жизни, не задумываясь над их абсурдностью.

* * *

И вот – перед ее носом дымятся горячие бутерброды…

Ия поерзала на табуретке, как бы занимая свою клеточку на шахматной доске – поосновательней. Папочка сел напротив – на своей клеточке. Между ними клетчатая скатерть. Партия началась.

Бульк-бульк – раздалось за спиной, и потом протяжное – ууууууу, и снова – бульк.

– Что это? – подскочила Ия.

– Лягушки, – невозмутимо сказал Папочка. Такса Норма даже ухом не повела.

– Как лягушки? – опешила Ия. У нее в квартире нашествие тараканов, тут – лягушки.

– Поверила, что ли? – засмеялся Папочка. – Это в ванной вода булькает в трубах. Здесь же ванна на кухне, сами ставили. Самопальная ванна, пол под ней уже сгнил почти. Скоро в арку свалится на голову прохожим. Что делать… Мыться надо. Трубы старые, в них всегда так квохчет. Привыкнешь.

Ия подошла к окну. Второй этаж, под кухней арка, над аркой ванна, под ванной гнилой пол. Но мыться можно – это главное.

Лягушки лучше, чем тараканы. В съемную квартиру Ия вернулась один раз – собрать вещи. Вернее, возвращалась она два раза, но про первый предпочитала не вспоминать.

Она уже знала, что длинноволосые, грудастые девицы, облизывающие друг друга язычками, и настоящие лесбиянки не имеют ничего общего. Первые, искусственные, замещают вторых в сознании обывателей, в глазах общества, и, надо сказать, помогают вторым, настоящим.

Пока лесбиянка – красивая женщина, пихающая наманикюренные пальчики в такую же очаровательную подружку – ее можно принимать, великодушно быть толерантным и говорить: «Вы знаете, а ведь и моя ориентация – лесбиян».

Ведь зачем она облизывает себе подобную? Во-первых, от глупости. Во-вторых, для всеобщего мужского удовольствия. Конечно же, она мечтает, чтобы к ним присоединился он, Самец. И помог неумелой женщине. Той и другой. Обеим глупышкам.

Кроме сексуального возбуждения, убеждение это играет гораздо более важную роль – дает ощущение собственного превосходства, гладит ауру. Словом, делает приятно не только головке, но и голове, которая – сделаем смелое предположение – является у мужчин эрогенной зоной ровно в той же степени, что и у женщин.

Покажи этим «лесбиянам» тех, кого они принимают, живьем, в натуре, не головка опустится – обрушится голова. И перестанут они быть толерантными и смешливыми, станут карающими, оголтелыми, когда увидят вместо медсестрички или горничной в костюмчике из секс-шопа накачанную тетю весом в девяносто кило, готовую разбить бутылку об голову распустившего слюни «лесбияна».