Каролин и Каро

Адам и Мэг навещали Каролин, даже когда Бартона не было дома. Они вместе гуляли по парку, ездили в зоопарк или на другой конец Манхэттена в Вашингтон-сквер. Каролин учила Адама играть с ней в войнушку на балконе, а по субботам они уплетали мороженое у “Рам-плеймера”. Адаму всегда хотелось фруктового с карамелью, а Каролин выбирала что-то невероятное. Обычно она опасалась брать еду с замысловатыми названиями, смущаясь произносить их на публике, но Адам всегда очень смеялся, когда она говорила эти волшебные слова. Поэтому она продолжала свои заказы.

Вместе с Адамом они распевали эти словечки, чем веселили всех официантов.

Класс, в котором училась Каролин, отправлялся на трехдневную экскурсию в Плимут-Рок.

— Завтра я уезжаю в путешествие, — призналась она Адаму накануне.

Она ожидала слез и просьбы не покидать его, но он был слишком мал, чтобы понимать, что такое разлука.

— Меня не будет очень долго.

В ответ последовала лишь неопределенная улыбочка.

Каролин разозлилась:

— Ты меня больше никогда не увидишь!

И тут малыш неожиданно зарыдал. Она схватила мальчика в охапку, утешая, что просто пошутила, что вернется совсем скоро.

— Я никогда не покину тебя больше чем на два дня, — приговаривала девочка. — Я никого не люблю сильнее тебя…

У Зоэ появился новый дружок — Грег Олтман, тот самый, кто вызволил Каро из лап похитителя, кто первый ворвался в его зловещую берлогу. Каро не была благодарна Грегу за спасение своей жизни. Ей вообще не хотелось вспоминать об этом кошмаре.

Сперва Грег зачастил в их квартиру с визитами. Позже он проводил там практически все время. А затем осел навсегда. Каро догадывалась, что Зоэ имеет на Грега серьезные виды.

Она видела, как мать начала одеваться и как она смотрит на него. Временами Зоэ даже говорила ей: Не правда ли, здорово было бы подрастать в нормальной семье и на ужин есть жаркое? Это жаркое звучало как последний довод.

Каро говорила: Нет.

Ей не нравился Грег. Он пытался быть дружелюбным, хотя Каро знала, что он думает на самом деле. Он не любил Каро, и она это знала. Он предлагал ей поиграть с ним, но это были именно те игры, в которых Каро не сильна. Она всегда думала, что баскетбол и бейсбол — совершенно дурацкие, однажды она ему так и заявила. Больше он со своими предложениями не приставал.

Зоэ попыталась смягчить ситуацию.

— Пойми, Каро, Грег очень даже неплохой парень, но у него было трудное детство. Отец бил его, а мать сбежала из дому. Поэтому он бывает иногда груб и прямолинеен. Его никто не воспитывал. Но он любит тебя, детка, честное слово.

Каро помалкивала.

На весенние каникулы Каро Грег предложил отправиться в Орегон. Девочка не проявила интереса к путешествию. Ей не нравилось даже само слово “Орегон” и совсем не улыбалось часами трястись в машине с Грегом.

Чтобы хоть как-то отвлечься в дороге, Каро собрала в узел все свои игрушки и появилась на пороге. Увидев ее, Грег не сдержался:

— Ты, избалованная соплячка! Твоих сраных игрушек хватило бы на десятерых нормальных детей! Оставь их здесь, или я выкину все на помойку.

Каро взяла с собой только маленького розового медвежонка, которого они вместе с Зоэ выиграли в автомате еще в незапамятные времена.

На первый ночлег они остановились в придорожном мотеле, где Каро всю ночь не могла уснуть. Прямо под окнами ревели моторы дальнобойщиков. Грег поднял ее очень рано.

— Даю тебе десять минут на сборы, иначе мы уедем без тебя.

Каро схватила свою одежду в охапку и побежала к машине. Они ехали уже минут пятнадцать, когда Каро вдруг вспомнила, что розовый медвежонок остался в номере.

— Надо вернуться! — закричала она, но Грег сделал вид, что не слышит ее отчаянного вопля. — Пожалуйста… пожалуйста… — Она плакала и била кулачками в его твердые плечи.

Грег сидел за рулем как каменный.

— Дорогой! — вмешалась Зоэ. — Может быть, все-таки стоит вернуться? Это ее любимая игрушка…

Грег приказал ей заткнуться.

Но заткнулась Каро — все девять дней, что длилась их поездка, они с Грегом не перекинулись и словечком.

В последнее утро в Андерсвилле, покидая мотель, Каро подошла к автомату возле стойки портье и купила себе “Марс”.

Грег заметил шоколадный батончик у нее в руке.

— Ты портишь себе аппетит перед завтраком, — рассердился он. — А я уже уплатил кучу денег вперед за нашу жратву.

Каро прошла мимо него, будто глухая. Подошла к матери, укладывающей вещи в багажник.

— Зоэ, я умираю с голоду. Можно, я съем шоколадку?

— А для чего еще они существуют? — рассмеялась Зоэ.

Каро вернулась в уже опустевший номер и, сев на кровать, откусила кусочек батончика. Только вместо привычного вкуса шоколада девочка почувствовала обиду. С горечью она швырнула недоеденный “Марс” в угол. Все равно в номере предстоит уборка.

Неизвестно, какими мозговыми извилинами допер Грег, что Каро не подчинилась его указаниям, что именно в этот момент она обжирается сладостями. Он решил провести дознание:

— Что, детка, уже наелась шоколада, хотя я тебе не велел?

— Я только откусила кусочек. Честно. — Каро ненавидела себя за то, что голос ее дрожит от испуга.

— Ну-ка, впусти меня. Быстренько.