Каролина

Кажется, что я уже говорила все это Лине. Но либо она стала забывать, либо я. А что если мы протянем с побегом и вообще позабудем о том, что собирались это сделать? Или мы уже делали это с Сиерой и ее поймали?

– Откуда ты это знаешь? – напряженно спросила Лина и нахмурила светлые брови.

– Я знаю, что у меня есть провалы в памяти. И они большие. Я вообще не помню огромного куска своей жизни.

И это пугает.

Я больше не хочу жить в полнейшем неведении.

Хочу быть собой.

– Может, ты уже была там? – неуверенно предположила Обри. – На свободе.

Я думала об этом. В какой-то степени надеялась, что уже когда-то была на воле, но нет ни единого воспоминания об окружении, которое бы отличалось от фермы. Только проклятые провалы.

– Не знаю, – призналась я. – Единственное, что я помню, – белые коридоры. Вот вы помните, как мы познакомились?

Девушки переглянулись. Именно на почве этого у них и стали появляться вопросы, на которые никто никогда не мог дать ответа.

– Ты же знаешь, что нет, – сказала Обри и сжала переносицу большим и указательным пальцами.

– Все это странно.

В помещение вошла Кира. Когда она опустилась рядом со мной, я увидела на ее босой ноге и на рукаве кровь. Дождавшись, когда две Каролины прошли мимо, я наклонилась и спросила:

– Откуда кровь? Ты ранена?

Кира сглотнула, да так громко, что я услышала это.

– Он понял, что ты вытащила ключ.

Сердце ухнуло о ребра. Щупальца страха стали окутывать его, а оно продолжало разгоняться.

– И? – спросила я, с опаской оглянувшись на дверь.

Пальцы сжались в кулаки, я ожидала, что сейчас сюда ворвутся доктора и весь наш шаткий план побега полетит к чертям собачьим.

Кира посмотрела мне в глаза, и я утонула в голубых озерах, в которых плескалось безумие и уверенность.

– Он умер.

Сердце ударило еще раз, а потом замерло.

– Как? – спросила я и не узнала свой голос.

– Я толком не поняла, – прошептала Кира и тут же начала тараторить: – Он бросился к кнопке, ну, вы знаете, эта аварийная, что у двери в каждом кабинете докторов. Я даже не успела подумать и прыгнула на него. Мы упали. Он отталкивал меня, а я что-то схватила и порезала Нолана. – На глаза Киры набежали слезы, но она не проронила ни одной слезинки и продолжала рассказ. – Я порезала его шею. Потекла кровь. Он упал. И все закончилось.

Сердце уже практически пробивало грудную клетку. Нолан мертв? В груди все сжалось от боли. Я не хотела, чтобы он пострадал, тем более погиб.

Что же мы наделали?

Я изо всех сил старалась сдерживаться и не схватиться за голову. Со стороны мы и так уже выглядели подозрительно. Вон та Каролина справа уже дважны косилась в нашу сторону.

– Его найдут, – начала причитать Лина. – Его найдут, а нас снова накажут.

Паника Лины привела меня в чувство. Сейчас максимально неподходящий момент для потери контроля над своими эмоциями. Если нас наказывали за вопросы и легкое неповиновение, то за убийство одного из докторов наказание будет куда суровее. Даже не знаю, что они могут с нами сделать.

– Не накажут, – сказала я и обвела девушек уверенным взглядом. – Если мы сбежим, нас больше никогда и никто не накажет.

Они нужны были мне сейчас. Одной мне с этой проблемой не справиться.

Нолан мертв!

Черт!

Я старалась казаться уверенной, но внутри все сжалось от страха. Если и я покажу слабину, то мы опустим руки. Я не должна дать им повода усомниться в нашем плане. Даже не смотря на смерть Нолана.

– А если не сбежим? – спрашивает Обри. Из троих она выглядит более собранной. Подмечаю это. Значит помогать мне будет именно она.

– Тогда умрем. Скорее всего. Или нам сотрут память. Не знаю.

Смотрю на часы на стене, через час у нас будет изучение истории. Для чего мы это делаем, тоже непонятно. Опять же, никакой конкретики на занятиях нам не дают. Общие фразы, которые не имеют значения, так как нам неизвестно, что на самом деле происходит за пределами фермы.

– У нас час на то, чтобы спрятать Нолана, – говорю и встаю в полный рост, девушки поднимаются следом.

Лина отходит от нас на два шага.

– Я не могу.

– Хорошо, – легко соглашаюсь я и тут же получаю хмурые взгляды Киры и Обри. – Мы все сделаем сами. Будь здесь и не привлекай к себе внимания. Поняла?

Лина кивает и снова садится. Мы берем из своих тумбочек сменную одежду и отправляемся в место, куда раньше каждая из нас шла с удовольствием, ведь думала, что наконец-то стала не одинокой. Как же мы наивны и глупы. Нолан отлично запудрил нам мозги, пользовался нами, а мы боготворили его, пока случайно не раскрыли любвеобильного доктора. Но даже злясь на него, я не желала ему смерти. Мне жаль, что он погиб.

Мы дошли до его кабинета без каких-либо проблем. Тут кроме нас и докторов никого нет. Мы других людей никогда не видели, или видели, но не помним этого. Чем больше я начинаю думать про странности с моей памятью, тем запутанней все становится.

Открыв дверь подсобки, Кира замерла на пороге. Мы с Обри переглянулись. Из-за спины Киры, которая выше меня на голову, я не вижу, что творится внутри.

– Кира, – зову я, и она вздрагивает. – Нам надо убрать Нолана.

Кира входит внутрь, следом Обри, потом я.