Каролина и разбойник

- Вода очень холодная, - сказал он.

Каролина вытерла скользкие пальцы о густую траву: использовать юбку в качестве салфетки ей не хотелось. Ведь у нее в саквояже был всего лишь один комплект одежды. И неизвестно, сколько еще пройдет времени, прежде чем она снова получит доступ к своему гардеробу.

Над головой мерцали звезды. Гатри сосредоточенно смотрел на огонь.

- При всех ваших разговорах о женитьбе и постройке дома, - отважилась Каролина продолжить разговор, устраиваясь поудобнее, - мне кажется, вы все-таки больше любите ночевать под звездным небом и добывать дичь для ужина.

Гатри усмехнулся.

- В этом есть свои преимущества, - согласился он, глубоко вздохнув еще раз. - Но я не прочь иметь крышу над головой и делать детей.

Его слова смутили Каролину. Она не привыкла к тому, чтобы мужчины или женщины в ее присутствии говорили о столь интимных вещах так откровенно. Впрочем, много лет назад, когда она жила с матерью в Чикаго, ей приходилось видеть и слышать кое-что похлеще.

- Видимо, Адабель желает того же, - сказала Каролина, сожалея о том, что не может взять назад слава, которые только что произнесла.

- Она желает точно того же, - согласился он, ухмыляясь и удобно растягиваясь на одеяле.

Чувствуя себя уязвленной, Каролина скрестила руки на груди и нахмурилась.

- Знаете, Адабель не единственная на свете женщина, которая может рожать детей!

При свете огня в глазах Гатри появились знакомые искорки озорства.

- Я никогда не говорил, что Адабель единственная женщина, способная вынашивать детей, - сказал он тихо.

Каролина встала и хотела удалиться, но Гатри властно схватил ее за руки и привлек к себе. Глядя ему в глаза, девушка почувствовала себя беззащитной, как тот кролик, на которого Гатри направил ствол ружья.

- Вы будете сохранять ей верность? - спросила Каролина. Она вновь почувствовала, будто ее слова не принадлежат ей, будто она высказала их против своего желания.

- Когда она станет моей женой, то да, - ответил Гатри.

Он изучающе смотрел на Каролину, будто она была загадкой, которую ему следовало разгадать. Ей же казалось, что он распускает ее волосы и ласкает ее тело.

Ее плоть, горячая и влажная, томилась желанием. Ей нужно было бежать, но она потеряла способность двигаться и даже говорить. Внутри нее бушевало пламя. Она едва могла дышать.

"Так ли чувствовала себя Кэтлин, моя прекрасная непутевая мать, когда к ней прикасались мужчины? - спрашивала себя Каролина. - Эти ли ощущения заставили ее послать своих детей на Запад в поезде для сирот и никогда не интересоваться их судьбой?"

Эти размышления вызвали тихое всхлипывание Каролины, почувствовавшей себя несчастной. К ее удивлению, Гатри издал нежный мурлыкающий звук, потянул ее к себе, укладывая рядом и обнимая девушку сильными руками. Его губы почти касались ее виска. Каролина чувствовала, что ему хотелось успокоить ее. Она была очень тронута этим.

- Все будет хорошо, - сказал он. Каролина чувствовала щекой щетину его подбородка. - Все будет прекрасно, учительница!

Глаза Каролины наполнились слезами. Ничего хорошего не будет. Даже если ей удастся вытащить Ситона из петли и осуществить свои мечты о браке и семье, все-таки Гатри Хэйес не будет ей принадлежать. Ее начинал привлекать этот мужчина так сильно, как она ранее не могла предположить. У нее было чувство, что ее интерес к Хэйесу не угаснет так легко, слишком глубоко запал ей в душу этот рудокоп.

Гатри погладил ее запыленные, влажные от пота волосы так, как если бы они были только что вымыты дождевой водой и просушены свежим утренним ветром и солнцем.

- Я боюсь, - сказала Каролина.

- Ты боишься, потому что перескакиваешь с сегодняшнего дня на завтрашний и так далее. Мысленно конечно, я имею в виду. Самая большая тайна жизни, учительница, заключается в том, что надо оставаться мыслями в сегодняшнем дне.

При этих словах Гатри легко перевернулся на спину, словно он лежал на перине, а не на жесткой почве Вайоминга.

- Люди нуждаются в планировании своей жизни, - возразила Каролина неуверенно. Она понимала, что должна освободиться от его объятий, но не могла заставить себя сделать это. Ее удерживало в его объятиях особое чувство, словно она нашла то, что потеряла на железнодорожной платформе в Линкольне, в штате Небраска, когда была разлучена с Лили и Эммой.

- Планировать будущее - это не значит поселиться там навечно, - ответил Гатри, произнося слова так, будто он только что проснулся. - Слишком много людей занимаются предвосхищением того, что будет с ними в будущий месяц или будущий год. Они не замечают, что происходит сегодня. Так может вся жизнь пройти мимо?

Его слова в чем-то убедили Каролину. Но, подумав, она усомнилась, следует ли им сам Гатри. Она положила голову ему на грудь, прислушиваясь, как четко и ритмично бьется его сердце.

Она представила себе, что лежит с Гатри в настоящей постели, но грубая ткань рубахи вернула ее в реальный мир. Она села, выпрямившись, и спрятала лицо в руки.

Гатри криво усмехнулся:

- Что случилось, учительница?