Каролина: между дождем и градом. Финал

— Господин Соломов, — вежливо обратился Орлов к щуплому притихшему мужчине на диване, о существовании которого я успела позабыть, — вы, как юрист, подтверждаете, что Каролина Орлова поставила подпись в договоре?

— Могу поклясться в суде, — кратко кивнул он, ввергая меня в шок.

— Значит так, — устало выдохнул мужчина, доставая из стола сигару и подкуривая ее огромной зажигалкой с пламенем больше, чем в камине! Выпустив клуб дыма, Владимир скривился от раздражения и презрения ко мне, тут же отворачиваясь к окну. — Теперь ты мой попугай, Каролина. Послушный, сговорчивый. Я говорю — ты выполняешь. Я приказываю прыгать — ты прыгаешь.

— С крыши, надеюсь? — съязвила я, скованная досадой и несправедливостью.

— Пока нет, дорогая, — съязвил тот в ответ, ехидно улыбаясь. — Ты будешь послушно изображать все, что прикажу. Поняла меня? Я больше не буду хорошим и уступчивым, теперь ты увидишь разницу. — Развернувшись спиной в кресле, он рыкнул в пустоту: — Пошла вон отсюда.

Во мне не было и частички в теле, желающей хоть мгновение оставаться рядом с мужчиной. Бросившись к выходу, я замерла с ладонью на ручке двери от грубого и резкого оклика:

— Стой!

— Что-то еще?! — яд в голосе скрыть не удалось, он сквозил из меня вулканом.

— Я хочу, чтобы ты помнила: каждую секунду, когда я буду изображать хорошее отношение к тебе — это исключительно из-за моего в тебе ребенка и бизнес-плана по возрождению репутации. — Каждое слово врезалось иглами в тело, все глубже и глубже. Убивая изнутри, истязая до судорог и боли. Он добивал меня с радостью, улыбка отражалась в зеркале: — Такая, как ты, недостойна любви и уважения. Я бы никогда иначе не женился на тебе. Ты — всего лишь попугай на моем столе. Не жена, не опора и не соратница. Слушайся, и кормушка останется полной. Это все, на что ты способна, и все, что я тебе обещаю.

— Я могу идти? — каждое слово отлетало от зубов словно отученная фраза. «Больно! Как же больно!» — кричала душа. «Ты выдержишь! И не такое выдерживала!» — перекрикивал ее мозг.

— Забудь прошлую жизнь, Каролина. Теперь ты предательница, соответствующее и получишь, — произнес он, как точку, а после ударил по столе кулаком. Стекло треснуло, окрашивая его красной кровью из кулака Орлова. — ВОН! 5

Я бежала по длинному коридору без оглядки, страшась чего-то бестелесного и неосязаемого. Словно сам дом был наделен душей Хозяина. Душил меня, вытягивал кислород из легких, убивал заживо.

«Тебе некуда бежать!» — кричал внутренний голос, сея панику и хаос внутри. Кидая меня из стороны в сторону!

«И незачем это делать!» — вопил неустанно, снова и снова нагоняя смуту, вызывая тошноту и панический страх перед будущим.

«Он нашел тебя в лесу за городом в какой-то разваленной избе. Найдет впредь где угодно!» — нашептывал здравый смысл, не давая сделать глупости.

Я споткнулась у порога, буквально налетев на девушку в черном спортивном костюме.

— Простите, я просто… — вовремя спохватилась я, украдкой утирая дорожки слез.

— Не прощаю, — холодный обиженный голос Даны полоснул по мне лезвием, заставляя выровняться по струнке.

Видит бог, увольнения ее я не желала, но и жалеть ее было не за что. Не стоит сперва плевать в бутерброд, а после удивляться: «Почему же меня выгнали из ресторана?»

— Прощай, Дана, — мило улыбнувшись девушке, я засунула собственные страхи глубоко внутрь, не позволяя даже брови дернуться.

Блондинка странно хмыкнула, а после развернулась на пятках резво и раздраженно, замерев лишь у двери, оборачиваясь со сведенными на переносице бровями:

— Он никого не любит, Каролина. И ты не станешь исключением. А если и станешь… Не приведи Дьявол любви этого монстра!

— О чем ты? Я не жду чьей-то любви, — ужаснулась я, ошарашенно качая головой. После речи Владимира в кабинете мне хотелось вонзить ему в сердце нож, а не признаваться в чувствах. Сейчас, когда эмоции бурлили, я до колик жалела о признании, сказанном в сердцах мужчине, которого я совершенно не знала, а лишь романтизировала.

— Конечно, — ехидно и недоверчиво покачала головой Дана. — Все мы этого не хотим, ага-ага.

Ярость стала невыносимо сильной! Сцепив зубы и сжав кулаки, мой голос зазвенел по холлу сталью:

— Мне не нужна чья-то любовь, Дана… Но ты права. Владимир Орлов просто не способен на человеческие чувства. — Поведя плечами, я развела руками, загадочно вздернув бровь. — Но есть в этом и бонус. Никто в здравом уме не способен будет полюбить это существо. А если кому-то так покажется — это самообман. Однажды я сама так обманулась.

Дана распахнула рот, собираясь что-то ответить, но взгляд ее мотнулся за спину, в глазах отразился неподдельный животный ужас. Спохватившись, она покинула дом так быстро, что я едва ли успела моргнуть. Развернувшись, я задумчиво проследила за взглядом бывшей горничной и замерла, прирастая ногами к полу.