Карпатороссы в Корниловском походе и Добровольческой армии

5. Отряд будет подчиняться командованию Добровольческой армии и уставам, которые обязывали Русскую армию до революции.

Января 21‑го дня 1918 года организаторами выпущено было воззвание к землякам с призывом записываться в Карпаторусский отряд. Одновременно наскоро было созвано собрание студентов в помещении общества «Червонная Русь». Малец объяснил цель отряда, его значение в случае освобождения России от большевиков, и первым записался в добровольцы. Из студентов записались: Александр Журавецкий, Александр Канин, Александр Пелех, Василий Колдра и Василий Ваврик; из крестьян: Петр Пыж, Андрей Хома, Влад. Серант и Ив. Бубняк. Всего больше было гимназистов: Евгений Гошовский, Николай Дияковский, Владимир Гнагик, Феодосий Демков, Иван Загайко, Евстахий Иванович, Мирон Ковалишин, Василий Колодей, Феодор Купецкий, Ромуальд Лопуский, Ярослав Мацан, Иван Мацелюх, Осип Моцко, Николай Лещишин, Лев Пелех, Роман Лагола, Зиновий Процык, Владимир Охнич, Степан Химич, Игорь Филипчак, Семен Худоба, Григорий Фитио, Иван Сушкевич, Лев Цымбалистый, Владим. Сойка, Григорий Якимец. Кроме того, в отряд пришли еще Туркестанского полка прапорщик Богдан Яцев, офицер австрийской службы Николай Веловчук и студент Григорий Цыбик.

Так как после 21 января 1918 г. большевики начали врываться уже в Донскую область, а 9 февраля Корнилов с добровольцами должен был оставить Ростов–на–Дону, где набор добровольцев для Карпаторусского отряда мог ограничиться только средой галицких беженцев, пребывавших в Ростове, в Добровольческую армию поступило пока всего 41 человек. Кроме этого, многие, не будучи в состоянии оставить на произвол судьбы свои беспомощные семьи, дабы большевики не выместили на них своей злобы, были принуждены отказаться от поступления в Добровольче¬скую армию. Вследствие небольшого количества галицких добровольцев они не могли вовремя составить самостоятельной боевой и хозяйственной единицы, а пришлось войти в соглашение с начавшим было несколько раньше формироваться Чехословацким инженерным полком, в состав которого Карпаторусский отряд с оговоркой некоторых условий вошел отдельной ротой. Чехов в этом полку насчитывалось около 100 человек.

II. Первые бои

Так за Корнилова, за Родину, за веру

Мы грянем громкое «Ура!».

Из песни добровольцев

Февраля 9‑го дня Корниловская армия была принуждена оставить гор. Ростов–на–Дону. Этот злосчастный день, один из печальнейших в истории добровольцев. Вся лучшая, сознательная Русь, вытесненная из главных городов России, как Москва, Киев, Петроград, и нашедшая свое прибежище при Корнилове, очутилась за стенами Новочеркасска и Ростова в степи, среди снегов, холодных ветров и морозов. Части, ведомые Корниловым, отступили с боем в ночной темноте. На станции Заречной сбились в кучу все роды оружия. Генерал Марков сказал отступающим следующие памятные слова: «За вами — город, постель, жизнь, перед вами — степь, поход, смерть. Кто куда желает — свободная дорога». Добровольцы избрали вторую, крест¬ную дорогу и в молчании потянулись вдоль тихого Дона. Добровольцы–галичане до по¬следнего момента охраняли мост на Дону и защищали от большевиков обход отряда по льду, после чего все ушли с Корниловым.

Одолев 18-верстное расстояние, в снегах по колени, Корнилов с отрядом вошел в Ольгинскую, станицу донских козаков. Три дня понадобилось для того, чтобы отдохнуть, собрать лазареты, привести в порядок истерзавшиеся в боях части.

На другой день, когда немного высушились обмотки, сапоги и одежда, Г. С. Малец собрал всех галичан за станицей у мельницы и предложил избрать комитет, долженствующий ведать делами отряда, чтобы иметь ответственных лиц за тех, которые пошли в поход. Избранными оказались Г. С. Малец — председателем, В. А. Колдра — его помощником, В. Р. Ваврик — секретарем, а Охнич и Хома — членами. Сейчас же было постановлено отправить несколько человек для вербовки карпатороссов, проживающих в станицах и городах. Колдра, Ковердан и Цымбалистый уехали окольным путем, через Ростов и Харьков, в Москву, Охнич отправился в станицы.

Сделав смотр, генерал Корнилов оставил станицу Ольгинскую и начал ряд неустанных боев среди ужасных страданий, скитаний и поисков за Русью, т. е. за приобретением уголка, где можно бы было выдвинуть русское знамя и найти опору для дальнейшего действия. Оказалось, что такого уголка уже не было. Большевики залили всю Россию. Генерал Корнилов с лазаретами, женщинами, детьми и гражданскими чинами находился в сжатом кольце, и постоянно, без отдыха, ему приходилось обороняться со всех сторон и очищать добровольцам путь выхода ожесточенным боем.

Вследствие того, что ген. Корнилов всегда пробивался успешно, дух в его армии рос с каждым днем. Где он только ни появился, мгновенно все замирали от умиления, а затем от восторга выливали свои чувства в громкую песню в самом тяжелом и безвыходном положении. «Белый крестик на груди, то Корнилов впереди» — была любимая песнь добровольцев.