Карпатские орлы

Командовал немецкими войсками в Чехословакии по-прежнему Шернер, матерый фашист, который вместе с преемником Гитлера гросс-адмиралом Деницем делал все возможное, чтобы увести фашистскую армию на запад и сдать ее американо-английским войскам, избежав капитуляции перед Красной Армией. Фашистские руководители Германии все еще рассчитывали договориться с США и Великобританией.

Крупный бой произошел у селения Грабувка, где немцы не выдержали нашей атаки. К 18.00 мы освободили и село Нова-Бялу, недалеко от Грабувкн. Командир батальона Юрков после захвата Грабувки, не мешкая, организовал наступление на село Нова-Бяла, воспользовавшись тем, что немецкая артиллерия стреляла беспорядочно. Огонь велся вслепую, без разведки целей, без точного корректирования. Наши роты стремительно обходили зоны огня и без значительных потерь заняли село.

Пожалуй, отважнейшим среди отважных в этот день был М. А. Игнатьев, заместитель командира 1-го батальона по политчасти. Он появлялся на решающих участках боя и личным примером увлекал бойцов и командиров. Вечером я говорил Михаилу Андреевичу:

— Конечно, война еще не кончилась. И тем не менее надо беречь людей и себя. Пускай часом позже, но все равно гитлеровцы село сдали бы…

— Все это так. Но вы и сами недалеко были…

— И меня надо одернуть. Победа не за горами.

— Вот и оно-то, близкая победа пьянит. И радует. Понимаете — словно крылья выросли, поднимают и несут вперед. И обо всем забываешь…

Старший лейтенант Игнатьев, обычно сдержанный, сейчас говорил горячо, с подъемом. Все мы тогда были в таком настроении.

К нам подошел капитан Юрков. А Михаил Андреевич, обращаясь ко мне, продолжал:

— А вы видели, товарищ гвардии майор, как артиллеристы красиво действовали?

— А как же, орлы!

— Да, орлы! Здорово нам помогли, — сказал Юрков.

Игнатьев и Юрков были правы в оценке артиллеристов. Взвод Оничко с двумя пушками шел со стрелковой ротой. Рота залегла перед селом под огнем немецких орудий. Оничко на открытой позиции развернул пушки и обрушился на гитлеровцев. Немецкие солдаты бросили свои позиции и удрали. Рота заняла восточную окраину села Нова-Бяла. В первой цепи атакующих бежал Игнатьев, рядом с ним — лейтенант Аленович, командовавший ротой.

Да, молодец был парторг Оничко, хороший командир взвода, опытный артиллерист. Уже после того как батальон ворвался в село, Оничко выдвигал свои орудия на прямую наводку и расчищал путь стрелковому батальону. В Нова-Бяле наши пушкари подвергли разгрому арьергардную группу немцев человек в тридцать. Эта группа пыталась прикрыть отход автоколонны с отступающей войсковой частью, но не выдержала нашего артиллерийского огня и пустилась в бегство. При этом большинство немецких солдат погибло. Автоколонне пришлось спешно уходить от наших снарядов. Одну из автомашин артиллеристы успели поджечь.

В этом же бою мне представилась возможность наблюдать дерзкие действия Турхунбая Ахмедова. Минометный расчет сержанта Кузьмича из батареи 107-мм минометов метким огнем подавил сопротивление пехотного взвода противника, находившегося на окраине села. Ахмедов со своим взводом бросился к немецкому окопу. Гитлеровцы пытались отбить атаку наших гвардейцев, но это им не удалось. В окоп полетели гранаты, вслед за ними ворвался Ахмедов со своими бойцами. Все было сделано уверенно, стремительно.

Ночью полк отдыхал, короток и неприхотлив солдатский отдых. Поужинав из походных кухонь, бойцы улеглись прямо на земле, завернувшись в плащ-палатки, ротами, чтобы не блуждать в поисках своего подразделения, если начнется ночная тревога. Бодрствовать остались часовые. Командному составу не пришлось отдыхать — одолевали неотложные заботы. Надо было учесть потери и трофеи прошедшего дня, представить отчеты и объяснения старшим начальникам, получить и уяснить задачу для боевых действий на предстоящий день… Бодрствовали и политработники, партийные активисты — им тоже не хватало времени: следовало помочь заполнить анкеты вступающим в партию, провести заседание партбюро, ротное партсобрание, проинструктировать комсоргов, агитаторов…

Разведка доложила, что противник остановился и занял оборону в деревнях Светлов и Кремлин. С подходом к этим населенным пунктам завязался бой. На него ушел весь день. Дело в том, что гитлеровцы, отступая, не успевали избегать нашего преследования. Почти во всех населенных пунктах они оставляли сильное прикрытие, оборонялись, не жалея мин и снарядов, тем более что при отступлении приходилось бросать много боеприпасов. Нам надо было почти каждое село брать с боем, стремительными атаками, часто — прямо с марша, без артподготовки.

В деревню Светлов мы вошли с севера. Вплотную к ее окраине подступал лес. Из этого леса мы выдвинулись к окраинному домику. Приближались сумерки. На моих глазах боец нашего полка вывел из дома 6 гитлеровцев. Они держали руки поднятыми над головой. Мы с Шульгой подошли ближе. Заметив нас, пленные заговорили, повторяя одно и то же: «Гитлер капут», «Гитлер капут».

— Красноармеец Нешивец! — представился нам конвоир.

— Где захватили?