Карпатские орлы

Батальоны подходили к новой цепи гор. Со второй половины дня 14 октября бои протекали в запутанной, невероятно сложной обстановке. Противник яростно сопротивлялся, вводил в бой свежие силы. В частности, здесь мы впервые встретились с подразделениями 100-й немецкой легкой (горной) дивизии. Наступление затрудняли почти беспрерывные дожди и бездорожье. Численность боевого состава в ротах сократилась до 15–25 стрелков.

Ожесточенные схватки южнее Звалы на горных цепях Главного Карпатского хребта проходили с 14 по 18 октября. Боевые порядки наших и немецких подразделений были так перемешаны, что штабу полка не удавалось точно определять передний край обороны противника. Обстановка в ходе боев менялась часто, и это требовало исключительно быстрого реагирования со стороны штаба и командного состава полка.

Наши батальоны упорно, хотя иногда и медленно, продвигались вперед, в направлении населенного пункта Острожнице. Первым прорвался из Звалы к горам батальон Героя Советского Союза Андрея Мигаля. Он с ходу атаковал противника на западных скатах высоты 664,5 и вклинился в его оборону. Удачнее других в батальоне действовала рота старшего лейтенанта В. Е. Юркова, сбившая с высоты 664,5 немецкую пехотную роту. Успех бойцов Юркова имел важные для нас последствия: гитлеровцы потеряли высоту, контролирующую подход к высотам с отметками 719 и 762 на острожницком направлении.

Ночью 14 октября в долине, выводившей к высотам 719 и 762, полку пришлось остановиться. Требовалось точно оценить обстановку в условиях плохой видимости и под сильным артиллерийским огнем противника из района Острожнице. Комдив утвердил наше решение, приказав возобновить наступление с утра 15 октября. Но и утром наступление полка не развернулось. Однако об этом речь пойдет ниже.

Расскажу некоторые подробности боя за высоту 664,5.

Когда я пошел в 1-й батальон, Шульга напутствовал меня словами:

— Помоги Юркову прорубить окно на Острожнице. Почаще звони!

Подошел начштаба:

— Мигаль сообщил: ранен командир роты Юрков. Его заменил помкомвзвода Мирзаев.

Шульга несколько встревожился:

— Кто этот Мирзаев? Не подведет?

— Никак не подведет, — уверенно ответил я. — Был парторгом роты. Под Боровом заменил раненого командира взвода, с восемью красноармейцами три часа вел бой с гитлеровцами…

— Ну если так, то все в порядке, — успокоился Шульга. — Высоту удерживать во что бы то ни стало!

И вот я в 1-м батальоне. Андрей Мигаль осваивает высоту, расставляет подразделения таким образом, чтобы обеспечить уверенную ночную оборону. Я же с замполитом батальона Иваном Ефимовичем Кокориным беседую с Мирзаевым и его бойцами.

О себе Мирзаев не говорит, но о товарищах рассказывает горячо, увлеченно. Особенно тепло он отзывается о командире расчета противотанкового ружья сержанте Ламцкове и бойце Орлове.

— Наградить надо, большой орден вешать надо, — убеждает меня Мирзаев. Казах по национальности, он говорит с сильным акцентом, иногда затрудняется в подборе нужных слов. — Где карабин, автомат бессилен, там ПТР камни разбивал — и готов вражеский пулемет, бегут немцы…

— Нельзя позвать сюда Ламцкова? — спрашиваю я.

— Никак нельзя. Ранен Ламцков, не сильно ранен.

Пленных повел в штаб. Орлов один с противотанковым ружьем.

Из беседы с Мирзаевым, с его бойцами и с командиром батальона А. И. Мигалем постепенно выясняю картину атаки на высоту 664,5.

Атака началась без артподготовки, что обеспечило ее внезапность. Старший сержант Мирзаев со своим взводом уже достиг вражеских окопов, когда немцы увидели их. Открыть прицельный огонь они не успели. Началась рукопашная. Бой развернулся на всем участке наступления роты.

Оставшиеся в живых гитлеровцы побежали.

Вскоре гвардии старший сержант Кумат Мирзаев был награжден орденом Красного Знамени. О подвиге Мирзаева мы написали в его родной колхоз «Ашанубек» Чилийского района, Кзыл-Ординской области.

В числе награжденных за разгром вражеского опорного пункта был и Е. В. Ламцков. Его наградил сам комдив генерал-майор М. И. Колдубов, когда легко раненный Ламцков доставил в штаб двух пленных.

Генерал Колдубов стоял возле подвала, где размещался узел связи дивизии, когда Ламцков появился с пленными.

— Товарищ гвардии генерал, привел пленных. Разрешите доложить?

— Откуда вы, старший сержант?

— Из полка Шульги. Из роты ПТР.

— Из хозяйства Туканова? — переспросил Колдубов.

Узнав, как и где захватили пленных, Колдубов распорядился, чтобы немцев допросили, а сам, пока Ламцкова перевязывали, стал с ним беседовать.

— Как настроение у бойцов?

— Хорошее. Но людей маловато. Только атакуешь, разойдешься, разгорячишься, выбьешь немцев с высоты, а закрепиться-то нечем. Бывает страшновато…

— Но ведь воевать-то надо не только числом, а и умением? Поди, слышал такие слова?

— Да ведь число-то, товарищ генерал, тоже что-то значит? И о числе надо кому-то подумать.

— Конечно, и число что-то значит, — пытливо посмотрев на сержанта, подтвердил генерал.

А Ламцков, немного подумав, поднял глаза на генерала и сказал: