Карпатские орлы

Брагин, узнав, что в 4-й роте находится тот самый Гора, с которым он служил прежде в одной части, по телефону связался с ротой, пригласил к аппарату Якова Гору, передал: как только закончите беседу с красноармейцами, прошу срочно прибыть на мой командно-наблюдательный пункт.

Яков Варфоломеевич благополучно добрался до КНП.

— Присаживайся, дружище. Денек будет длинным, трудным. Слышишь, шумят моторы? — спокойно сказал Брагин, придвигая к Якову вскрытую банку тушенки.

После завтрака бой начался в районе Борова. Минут через двадцать противник атаковал нашу 4-ю стрелковую роту. Гитлеровцам удалось потеснить взвод Ковшова. Используя пологий скат, пехотный батальон поддерживали два танка и самоходка.

В помощь 4-й роте Брагин послал всех, кто находился на его КНП. Включился в эту группу и Яков Гора. Схватка с гитлеровцами была острой. Наши подпустили их на близкое расстояние и из автоматов расстреливали в упор, забрасывали гранатами.

Батальон Брагина сумел удержать высоту. В этом была заслуга и парторга 4-й стрелковой роты Семена Ковшова: он увлек за собой роту в атаку, враг не выдержал удара, откатился назад. Ковшова сразила вражеская пуля. Бойцы Скориков и Тонкобаев под огнем противника вынесли его тело. Его похоронили с воинскими почестями.

Ковшова любили в роте. Ему было около сорока лет. Большинству солдат это казалось почтенным возрастом. Ковшов был добр, отзывчив, по-отечески заботился о солдатах. Поэтому и звали его ласково «папаша».

На смерть Ковшова кто-то в полку написал стихотворение. Привожу фрагмент из него только потому, что оно в какой-то мере отражает эмоциональный настрой бойцов того периода.

Парторг пал в бою…
Не из слез венец,
Суровость свою
Мы отлили в свинец.
Семен Ковшов
Пал в неравном бою.
Отважный парторг,
Он остался в строю.
В крепкой поступи роты
Остался жить,
Ротной совестью, честью
Остался служить.

Отличившихся в бою красноармейцев и сержантов командование полка представило к наградам. Об этом мы в письменной форме сообщили каждому воину. Приведу текст одного такого письма:

«Красноармейцу товарищу Тонкобаеву.

Командование части, зная о Вашем подвиге, совершенном 22 сентября, благодарит Вас и представляет к правительственной награде.

Не сомневаемся, что Вы и впредь будете умело использовать свое оружие в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, разить врага бесстрашно, по-гвардейски, до полной победы нашей армии над полчищами гитлеровцев.

Успеха Вам, дорогой товарищ Тонкобаев!

Моргуновский. Малкин».

Полк продолжал тяжелые бои. Нас не могло не беспокоить положение во 2-м батальоне. Его основные силы 22 сентября оказались отрезанными к югу от шоссе. С ними находились заместитель комбата по строевой части Герой Советского Союза капитан А. Мигаль и капитан П. Поштарук. Мигаль имел рацию, поддерживал радиосвязь с комбатом. В то время как 4-я рота вела бой у самого шоссе, 5-я и 6-я роты упорно пробивались к югу, к высоте с отметкой 687. Задача была трудной. Наступать приходилось меж двух огней: с шоссе стреляли танки и самоходки, с южного направления — пехота и артиллерия. Наши роты, к превеликому сожалению, не имели артиллерийской поддержки. Два батальонных миномета, два ПТР и три станковых пулемета — вот все, чем они располагали.

Для наступления капитан Мигаль избрал участок, изрезанный оврагами, заросший кустарником. Здесь не могли пройти немецкие танки. Кустарник ограничивал возможности противника для наблюдения за нашими боевыми порядками.

К вечеру наши роты захватили северные скаты высоты 687. Это означало, что они глубже других частей дивизии вклинились в оборону противника и вплотную подошли к району огневых позиций его тяжелой артиллерии, Моргуновский и все мы очень переживали, что пока нет возможности помочь ротам артогнем. Наши 76-мм пушечная и 107-мм минометная батареи все еще не возвращались с участка 315-го полка, который они поддерживали в наступлении. Не успел подойти и истребительно-противотанковый артиллерийский полк, приданный нашему полку.

— Да, тяжело будет нашим батальонам без артиллерии, — озабоченно сказал Моргуновский. Мы шли с ним на новый НП. В низинке, невдалеке от места расположения пункта медицинской помощи, начальник артиллерии полка капитан А. В. Румянцев, присев на бревно, ел кашу. Вместе с ним обедали две девушки-медички. Капитан и девушки улыбались.

— Вернулась наша пушечная батарея из триста пятнадцатого полка? — набросился Моргуновский на Румянцева.

— Никак нет, товарищ гвардии майор.

— Значит, едите кашу… Батальоны воюют без пушек, а начальник артиллерии наслаждается кашей и рассказывает девушкам байки.

— Товарищ гвардии майор, вы же знаете, что командир дивизии приказал обе батареи временно передать… Они там и застряли. Разве я виноват?

Моргуновский не мог сдержаться:

— Марш!.. Чтобы ночью батареи были в полку!

Румянцев вскочил. Он хорошо знал характер командира полка.