Карпатские орлы

— Люди мерзнут, негде обсушиться, давно не мылись, — сказал Петр Григорьевич.

Его поддержал агитатор полка капитан А. М. Одяков:

— Шутят в ротах, смеются, поют песни, но кое-кто и ругает наших тыловиков — баню до сих пор не устроили.

На заседание полкового партийного бюро мы пригласили работников тыла, командиров батальонов, их заместителей. Немало справедливых упреков было высказано в адрес тех, кто непосредственно отвечает за организацию питания и бытового обслуживания личного состава. Никто, конечно, не умалял большого и напряженного труда бойцов тыла. Вместе с тем партийное бюро не делало никаких скидок тем работникам тыловых подразделений, которые проявляли расхлябанность и не использовали имеющихся возможностей для улучшения быта красноармейцев.

Выполняя решения партийного бюро, парторг полка Поштарук и помощник начальника штаба по тылу Маланьин изучили опыт работы старшин подразделений, поваров, работников походных мастерских по ремонту обуви и обмундирования. Ценные советы интендантским работникам высказали бойцы. По их инициативе началось утепление землянок. Мы усилили контроль за своевременностью доставки красноармейцам горячей пищи.

Вспоминаю такую картину. Выпал снег. В лесу, под вековыми елями, задымила полковая баня. Тут же, в бане, работали парикмахеры, мастера по ремонту обуви, белья, обмундирования. То, что не поддавалось ремонту, заменялось исправным из запасов службы вещевого довольствия полка. Об открытии бани позаботился помощник командира полка по тылу И. Ф. Агеев.

Нашлись острословы, которые, в шутку конечно, придумали бане наименование «Кобра», что расшифровывалось примерно так: «Комбинат бани, ремонта — агеевский». Эти же, должно быть, острословы сочинили куплеты:

«Кобра» — слово страшное,
Но ты не трусь,
Баня — дело важное,
Намоешься, как гусь.
Починишь сапоги,
Носи, не чихай,
Насморка не будет,
Не жизнь будет — рай.

И пошли гулять эти куплеты по полку! Конечно, не ахти какая поэзия, по люди как умели, так и развлекались.

Ивану Федоровичу Агееву пришлось преодолевать немало трудностей. Много забот ему причиняли лошади. Их надо было кормить, укрывать от непогоды, лечить. Как-то в землянке командира полка я застал Агеева вместе с ветеринарным врачом Михеевым. Они доложили Шульге, что лошади стоят без укрытия, на дожде и холоде, худеют и болеют.

— Дожди льют, прямо наводнение, — жаловался Михеев.

— Плохо, — поморщился Шульга.

— Что же будем делать с лошадьми, Иван Федорович?

— Ставить лошадей под крышу, в крестьянские дворы…

— Правильно. И разумеется, с согласия местных жителей.

— Само собой…

— Если не всех лошадей удастся поставить под крышу, раздобудьте брезенты, сделайте навесы, примкните их к стенам, — посоветовал Шульга Агееву и Михееву.

Лошадей мы сберегли, и в этом была заслуга Агеева, Михеева, командира транспортной роты Мальцева, старшин рот и батарей, ездовых.

И. Ф. Агеев был хороший служака, хозяйство полка вел заботливо, рачительно. А оно было большое, сложное. Мучило нас и бездорожье. Но я не помню случая, чтобы наши тылы что-то не подвезли, не доставили, не удовлетворили обоснованного и законного требования. Дело свое Агеев выполнял добросовестно. Ему деятельно помогали офицеры интендантской службы Филатов, Батталов, Лобанов, командир транспортной роты Мальцев, ветврач Михеев, помощник начальника штаба по тылу Маланьин.

Как-то один из наших офицеров набросился на хозяйственников с обвинением, назвав их «тыловыми крысами» и «тряпичниками». Пришлось мне вмешаться и сказать, что тяжелый труд интендантов, к тому же очень часто под бомбежками и артобстрелом, имеет прямое отношение к боевой деятельности полка. Так что интенданты полка не «тряпичники», а боевой начальствующий состав.

Не могу не упомянуть музыкантского взвода, возглавляемого капельмейстером капитаном Д. А. Соболевым и старшиной В. Т. Ждановым. Взвод не только занимался музыкой, но и выполнял нелегкие, часто связанные с риском для жизни задачи, в частности помогал выносить с поля боя раненых и тела погибших воинов.

7 ноября 2-й Украинский фронт перешел в наступление. Оно ознаменовалось крупными успехами. В этой повой обстановке войска 4-го Украинского фронта готовились нанести удар на Прешов и Кошице. 128-я дивизия генерала Колдубова была выведена из боя, и 327-й полк начал с 14 ноября в селе Колбасово получать пополнение и проводить боевую и политическую подготовку. Для переформировки и пополнения нам дали десять суток.