Карпинский

Работа, проделанная Геологическим комитетом, так велика, что, обозревая ее, забываешь о смехотворном, анекдотически крохотном штате его сотрудников и мизерном годовом бюджете в 30 тысяч рублей. Деятельности Геолкома посвящены солидные научно-исторические исследования, немалое количество статей, не говоря уже о бесчисленных упоминаниях, о разного рода публикациях; история этого учреждения, по сути, не прерывается по сей день, поскольку Геолком послужил основанием разветвленной сети геологической службы в нашей стране. Но с самого начала он становится средоточием геологической мысли, геологической науки — да и могло ли быть иначе? Одно составление геологической карты Европейской России, оставаясь, как само собой понятно, практическим мероприятием, было в то же время и решением огромной теоретической проблемы; теоретические вопросы непрерывно возникали по ходу практической работы; решать их могла только наука.

Спору нет, наука развивалась и в Горном институте, в Петербургском и Московском университетах; там были блестящие имена и сильные кафедры. Но никто не ставил перед ними цельной, многообъемлющей научно-практической задачи; они занимались разработкой отдельных, пусть тонких, сложных и труднодостижимых, но отдельных проблем; недаром же университетские и институтские ученые сами потянулись к Геолкому, и тот, конечно, охотно принимает их услуги. Они почуяли в нем объединяющую силу. Почитается за большую честь быть «прикомандированным» к этому учреждению. Геолком лишь после тщательного отбора принимает «командированных» — прежде всего из-за малой своей платежеспособности, что еще больше поднимает его престиж.

Геолком сыграл неоценимую роль в жизни Карпинского; Александр Петрович вошел сюда в ту пору жизни, когда звезда его только начинала всходить, оставил же его признанным главой русской геологической школы. Обычно это понятие не расшифровывается; Карпинский, глава русской геологической школы — словосочетание стало трафаретным в литературе, ему посвященной. Некоторые биографы пытаются подвести под это понятие всю совокупность научной, преподавательской и практической деятельности Александра Петровича. Так поступает, например, профессор Ю.А.Косыгин в брошюре «Академик А.П.Карпинский — основатель школы русских геологов». Но сказать так значит отмахнуться от темы, не раскрыв ее.

Совершенно очевидно, что русская школа геологии сложилась и окрепла в стенах Геолкома; здесь прошли подготовку поколения испытателей природы. Здесь властвовала научная свобода и с ней вместе дух братства и дружеского научного соперничества. Споры никогда не перерастали в распри, дисциплина признавалась всеми, а не насаждалась сверху. По-видимому, малочисленность состава (при его блистательном профессионализме) только способствовала созданию духа здорового коллективизма.

Не будем упускать из виду и хорошо продуманную систему материального вознаграждения. Старший геолог, состоящий на полном содержании, получал 3 тысячи рублей в год (1500 жалованья плюс 750 столовых плюс 750 квартирных; если же он получал содержание по другой занимаемой должности, что вполне допускалось, то — 1500 рублей). Младший геолог — 1500 (800 + 350 + 350), консерватор — 1200. Директор — 1800 (полагалось, что основное содержание он будет получать по другой должности). Одним словом, место в Геолкоме было из разряда тех, коим стоит дорожить.

Итак, главнейшая заслуга Геолкома в создании русской школы геологии.

Великие дела и великие начинания Геолкома (начинания всегда неспешные, будто директор знал, что детищу его предстоит жизнь долгая, и всегда найдется на этом нескончаемом веку время вернуться к загадке, что не удалось разгадать прежде, к затее, что пришлось оставить), великие плоды — они видны сверху, с высокого огляда, когда берешь под обзор многие годы работы. Но когда начинаешь разбираться в грудах документов, запечатлевших повседневные дела Геолкома, то, разумеется, никаких притязаний на то, чтобы создать школу, создать что-либо великое, не находишь; впрочем, сразу бросается в глаза, что это был великолепно налаженный механизм. И деятельность директора к тому, кажется, только и сводится, чтобы ничего не менять в механизме и поддерживать его работу без перебоев.

Прежде всего надо обзавестись хозяйством, в частности книгами. Библиотека Барбота де Марни, которую Александр Петрович когда-то осматривал на предмет перевода в Горный институт, перешла в собственность Комитета за две тысячи рублей в рассрочку на два года. Закуплена была также у дочери Гельмерсена его библиотека. В Геолком, узнав о нужде в литературе, приносили и присылали книги геологи. Каждая такая заносилась в протокол, а дарителю выражалась письменная благодарность от Присутствия.