Карра для Лаки (СИ)

— Скойлок, займите свое место, — потребовал от меня ректор. Он вошел в кабинет, осмотрел нас всех и сообщил: — Я понимаю, что вы все совершеннолетние, но в учебное время мы вводим правила. Для иногородних студентов будет введен комендантский час.

Я едва усиживала в ожидании того момента, когда ректор договорит и отправится в следующий кабинет с объявлениями. Мне было страшно, и я никак не могла отогнать от себя образ рыжеволосого Ювена, любящего так много разговаривать. С этим всем надо было что-то делать. Я поглядывала на Уола, видя и его ответное внимание ко мне. Тоже беспокоится?

Когда дверь за ректором закрылась, я бросила все: вещи, изумленную Агнети и непонимающую Ялси. В пустующем коридоре гулко разносился стук моих каблуков. Я бежала, боясь опоздать. Проигнорировала гардероб, выскакивая на улицу без плаща. Не так уж важно. В общежитие вбежала, теряясь от мыслей. Я понимала, что не могу отпустить Лаки. Просто не выживу без него. Туфли были откинуты перед лестницей. Я взбегала на четвертый этаж и больно ударилась пальцем о ступеньку, но не позволила себе остановиться. Дверь в комнату Лаки была открыта. Я вбежала внутрь, осматривая открытые дверцы шкафов и пустые полки в них. У Вэйлы?

Бросилась вновь к лестнице, устремляясь к комнате Флэмар. Я приближалась, прислушиваясь и боясь потянуть за ручку. Дверь легко поддалась, а я сглотнула тягучий ком.

В комнате Ювена тоже было пусто. Они ушли так быстро и не оставили после себя ни единого следа. Я перепробовала все заклинания, искала малейшую ниточку от одежды, но ничего. Выживет ли он? Мы когда-нибудь встретимся снова?

А может просто призраки существуют, Карра?..

Глава 26. Эгоизм убийцы и благодарность забитого щенка

Прощай, месяц Возрождения. Пусть месяц теплых дождей смоет всю печаль.

Они не выходили ни с кем на связь, обосновавшись в доме глуховатой долгожительницы. Лаки сразу заприметил одинокую старушку среди немногочисленного населения рыбацкой деревни. В теплую погоду она ежедневно выходила к морю, усаживалась на песчаный берег и ждала, сложив руки в замок. Больше десяти лет она ждала мужа и все еще верила, что он выжил в шторме и обязательно вернется к ней. Уже спустя неделю для Лаки вошло в привычку сопровождать Кавию. Он садился рядом с ней, смотрел в морщинистый, но гордый профиль и думал о Скойлок.

Шум прибоя заполнял ненавистную тишину, наступившую в жизни Акферда.

В отличие от Вэйлы, он недолго горевал от утраты. Хоть сердце его тоска и горечь разрывали на куски, но рассудок оставили незамутненным. Лаки ненавидел Озрина.

Все сводилось к одному: он не мог угрожать Лаки, опасался навредить Карре и не имел права рисковать задачей в Ленвере. Озрин знал, что Ювен Тантит никогда не предаст клан Акферд, хотя бы по одной причине — он уважал и любил лучшего друга, даже несмотря на редкий страх перед ним. Перед отъездом Лаки оставлял Чалди точно расписанный план их дальнейших действий с Ювеном. Он должен был знать обо всем, чтобы подстраховать со всех сторон. Озрин мог потребовать у него сведения. Он обо всем узнал, и вскоре Варт получил от него послание не только вернуться в Эвинер, но и сообщить фальшивую наводку, которая не повредила бы делу. Жизнь Тантита никогда не волновала Винмера. Лаки не решил только один вопрос. Как клану Тролд поступила информация, куда придет Ювен?

Лаки Акферд, известный своей семье, никогда не подвел бы клан. Он смирился бы со смертью друга и сумел бы самостоятельно довести дело до конца, но он не был прежним. Его не слишком интересовало, что сейчас происходило между Лоери и Акфердами. Все, о чем он периодически беспокоился — состояние матери. Однако и тут, он претерпел изменения взглядов.

— Кавия, — громко обратился он, перебивая шум волн и крик морских птиц. — Если бы твой муж убивал людей, ты бы ждала его также?

Старушка словно не услышала его. Она щурилась, хоть на небе светло-серые тучи заслоняли собой солнце. Лаки громко вздохнул и стал просыпать песок сквозь пальцы. Мелкие камушки немного царапали кожу. Он зачерпнул еще жменю белого песка, но побольше. Сжал ее и дернул рукой, рассыпая все. Оставшийся песок на ладони очень скоро стал напитываться алым цветом. В ногах Акферда лежала красивая маленькая ракушка, испачканная его кровью.

— Я выходила замуж за хорошего человека. Если бы считала Пиннеро плохим, он не стал бы моим мужем.

Лаки подобрал ракушку и вновь глянул на старушку. «А если бы у тебя не было выбора, ты бы вышла за плохого человека?» — этот вопрос он не озвучил вслух. Помнил ответ более значимого для него человека. Карра считала, что выбор есть всегда. Илтэлла Акферд не боролась за свою свободу. Она не боролась за счастье сыновей, принимая обстоятельства и успешно подстраиваясь под них.